«сознанием необходимости критической оценки каждого документа и тщательного его изучения, что одно только дает возможность понять и психологию автора документа, воззрения эпохи»[80].
Интерес Евгения Францевича к Петру и его эпохе объясняется свойственным ему пониманием исторического процесса. Он видел задачи историка в раскрытии научной истины, добывании «чистого знания». Но на этом пути исследователю приходится постоянно сталкиваться с факторами совершенно особого рода, к коим относятся «ум, воля, желание и побуждения этического характера». Следовательно, по мнению историка, «индивидуальность человеческой воли, человеческого понимания вносят бесконечные вариации, бесчисленные оттенки в жизнь общества…»[81]. Именно поэтому Е. Ф. Шмурло глубоко продумал проблему личности в истории, именно поэтому образ царя-реформатора занял столь большое место в его исследованиях.
Петровское время рассматривалось Шмурло как особый этап отечественной истории: «…Мы как будто все еще стоим под обаянием этой эпохи… Дух Петра точно еще веет среди нас, и сам царь не успел стать вполне историческою личностью»[82]. Следовательно, Петровская эпоха воспринималась историком вне отрыва от современности. Он осознавал, что именно в ней лежит ключ к прочтению всего последующего развития России.
Будучи воспитанником генетической школы К. Н. Бестужева-Рюмина, Е. Ф. Шмурло был сторонником органического развития исторического процесса, признавал закономерность событий и явлений. Образ Петра никогда не возвышался у него над всей эпохой; признавая гениальность царя-реформатора, историк вовсе не был склонен рассматривать его появление на троне, его реформаторский курс как нечто необычное, случайное. Личность для него отражает эпоху и сама оказывает на нее влияние. Он полагал, что великие люди совершают в истории не переворот, не насилие, но всегда идут навстречу желаниям своего общества. Поэтому Петровская эпоха представлялась ему закономерным итогом предшествующего развития России.
Петр явился выразителем идей своего бурного времени, выработанных всем ходом развития народной жизни. Массы выражали идеи, а личность воплощала их в жизнь. Е. Ф. Шмурло многократно обращал внимание на духовное родство Петра с тем обществом, в котором он жил и действовал, не пытаясь противопоставить царя и народ.
Один из ключевых принципов исторического метода Евгения Францевича Шмурло – большое внимание к истории идей. Всякая эпоха для него определялась именно сквозь призму идеологических представлений. В его трудах практически нет места экономическим факторам. Историк считал их вторичными по сравнению с проявлениями народного духа[83]. В центре исторического повествования Шмурло стоит человек. Историк никогда не обвиняет и не оправдывает исторических персонажей, он пытается объяснить лишь их поступки, «психологические мотивы, руководившие ими»
Цит. по: Там же. С. 63.
