и вынужденной проституции от Неаполя до Берлина и Краснодара.
Именно потому, что данный язык, такой стиль, стиль Беннетта, постоянно использовался интеллектуалами и политиками всех крупных европейских государств в 1914–1915 годах, а затем – в Германии и Италии в период между 1939 и 1941 годами, – для любого европейца сегодня весьма затруднительно писать или говорить такими терминами. Это не просто проблема выражения мыслей, которые могут принадлежать частным лицам, но вопрос о допустимости публичного выражения таких мыслей, которые открыто говорят о расизме в Соединенных Штатах. Для образованных европейцев психологически очень трудно даже думать в рамках такой терминологии109. И это верно как для европейских элит, так и для населения в целом. В 1914 году, когда Европа вступила на убийственный путь национализма, ее первым шагом стало уничтожение младшего поколения старых европейских элит. К 1945 году рухнуло господство самих этих элит, причем во многих случаях вместе с их государствами.
Американские капиталисты, тем не менее, как и Америка в целом, избежали европейских катастроф первой половины ХХ века. В этом Америке очень повезло. Но это одновременно означает, что Соединенные Штаты и их руководители избежали, пожалуй, наиболее жестоких уроков, которые когда-либо были известны миру при необходимости обеспечить в определенных рамках социальные, классовые, экономические и национальные цели и притязания. Более явный радикализм американского капитализма, следовательно, также определяется характером нации, которая была избавлена от ужасных последствий, к которым приводят такие капиталистические эксцессы. Эта форма американского капитализма, в свою очередь, обеспечивает более явный радикализм американских правых и сам дух американского национализма. Этот комплекс радикальных взглядов проявляется в редакционных статьях основного издания американского делового мира «Уолл-стрит джорнэл». Чтобы ощутить разницу между моралью и политикой американских капиталистов (в комплексе) и их европейским соответствием, нет ничего лучше, чем сравнить статьи в «Уолл-стрит джорнэл» с европейскими аналогами – статьями в изданиях «Файнэншнл таймс» (Лондон), «Франкфуртер альгемайне» (Франкфурт), «Коррьере делла сера» (Милан) и прочими. Эта разница проявилась, например, в том, какой ужас ощущался в передовых статьях издания «Файнэншнл таймс» в качестве реакции на решение президента США Буша о снижении налогов.
Самое главное, что бросается в глаза в материалах «Уолл-стрит джорнэл» (издания, которое представляет собой, по всей видимости, вполне довольный собой и влиятельный класс капиталистов), – это готовность их авторов как к радикальным высказываниям, так и просто к проявлению ненависти. В передовых статьях «Уолл-стрит джорнэл» президент Билл Клинтон преподносился как духовно чуждый элемент, опасный радикал и национальный предатель. Такая оценка напоминала то, как «Уолл-стрит джорнэл» и бо́льшая часть капиталистов назвала в 1930
