сочные. Ян сморщился от досады:
– Это ловушка! Как же я не понял сразу! Что теперь делать? В каком направлении бежать?!
Ян крутился на месте и уже вообще не понимал, куда двигаться дальше. Страх совсем сбил его с толку. Невыносимо хотелось спать, все тело было тяжелым и уставшим. Спать. Лечь и отдохнуть. Прикрыть глаза всего на мгновение, на часик, на мгновение…
Одногорб снова бесцеремонно прошелся длинным языком по лицу Яна. Мальчик дернул головой, пришел в себя.
– Я не знаю, куда идти. В какую сторону…, – прошептал он сухими губами, посмотрев на зверька, старательно зарывающегося мордочкой в кофте мальчика.
Крик аргона, резкий, режущий воздух, словно колесница, запряженная тройкой лошадей, рухнула с высокого моста в пропасть, оглушил и в миг разбудил Яна. Он задрал голову и с ужасом увидел высоко в лазоревом небе черную тучу с рваными краями, которая быстро разрасталась, обретая черты гигантского монстра. Ян побежал. Без разбора, прямо, прочь, прочь от неминуемой смерти!
Страшно было умереть в беспробудной дреме среди сон-травы, но еще ужаснее и мучительнее была смерть от лап и клюва аргона, разрывающего добычу на куски. Ян бежал так, чтобы крылатое чудовище было позади, старался бежать быстрее, но чем глубже дышал, тем больше чувствовал головокружение от приторно-сладкого аромата сон-травы. «Не хочу, не хочу… так…умирать,» – запыхавшись прошептал мальчик. Ноги стали предательски заплетаться. Режущий воздух крик монстра был все ближе. Внезапно Ян споткнулся и упал. В темноту и вниз, в бездонную яму.
Он полетел с диким воплем, чувствуя, как воздух резко бьет в лицо, задирает рубаху и штанины, поднимает волосы дыбом, свистит по ушам. Мальчик сжал пальцы на тюках по бокам от себя, словно цепляясь хоть за что-то твердое и осязаемое. Зверек, распластавшийся на груди Яна, вжался в него еще сильнее, но не издавал не звука, замерев в ожидании. Под ногами все никак не появлялась земля. В какой-то момент Ян решил, что уже умер, и это всего лишь предсмертная галлюцинация. А после не будет ничего. Его не станет.
Но телом Ян почувствовал поворот. Скорость его полета стала явно снижаться, хотя он по-прежнему летел в кромешной тьме, не касаясь ничего твердого вокруг себя. Ни зрением, ни слухом, ни телом, кроме изменения направления, он больше ничего не чувствовал. Но перестал кричать. Прижал подбородок к груди и убедился, что одногорб все также с ним рядом, крепко держится всеми пятью лапками и прячет мордочку в подмышке мальчика. Под ногами забрезжил свет. «Готовься, малыш», – шепнул Ян зверьку пересохшими губами, сам поджимая ноги к груди в попытке сгруппироваться.
Через несколько секунд они вывалились на землю. Твердую мокрую черную землю. Ян приземлился на копчик. Всю спину заломило жгучей болью. Но все же мальчик засмеялся. Он смеялся, распрямив ноги, выпустив из рук тюки, приподняв торс на локтях и ощущая ладонями холодную твердую землю. Он смеялся, задрав лицо в небо. Одногорб отцепился от Яна, сел у него на животе и стал непонимающе пристально смотреть,
