снял с плечиков и бросил стираться вместе с другой одеждой. Охапка трусов, футболок, несколько пар носков. Пахнут застывшей спермой. Несмотря на сопротивление отцу, Григорий целиком перенял его правила ухода за гардеробом.
По вечерам, когда ему было особенно грустно, он занимался спортом, если это можно так назвать: отжимался, качал пресс, стоял в планке… А еще перебирал одежду. Шкафа в комнате не было, одежда покрывалась пылью. Он сбрасывал все с рейла на пол, ставил доску и гладил до тех пор, пока запах пара не клонил ко сну. Что ни стресс, так вечера с ниткой и иголкой при слабом свете лампы, или в прихожей, теребя обувь щеткой.
Ему нравилось после смотреться в зеркало.
Ну не сумасшедший?
Отец хотел помочь сыну и решил привить ему привычку к спорту. Он брал Григория с собой на футбол, где играли дворовые команды. За школой была поляна, в прошлом вертолетная площадка. Из брусков соорудили конструкцию, подкрепленную у основания кирпичами, и назвали это «воротами». Их часто воровали ребята из соседнего двора. Звери приходили играть самые разные: город славился командой ежей из четвертого микрорайона, ведь они смогли вырваться на первенство региона. Их в первом же туре растоптала команда рысей.
Днем, по выходным, собирались желающие. Обычно двое, самые спортивные и харизматичные, назначались капитанами. Одним из них был отец Григория.
– Сюда, – отец показал на сына. Он не мог его не выбрать.
– Ладно, – фыркнул лемминг, второй капитан. – Тогда… Во, ты! Давай к нам.
– Я? – отозвалась касатка.
– Да нет же! Он! – на призыв откликнулся багровый тарантул.
И так до тех пор, пока не наберется по восемь игроков. Вот, остался крот. Никто не хотел брать его к себе, поэтому он был судьей и очень гордился своим положением.
– Фол! – кричал радостно крот.
– Да ты чмо ослепшее, какой нахуй фол?! – визжала ему обезьяна. До драк обычно не доходило.
Однажды Григорий смог забить гол после эффектного паса от второго нападающего, полосатого хамелеона, и это на долгое время стало единственным счастливым моментом в его жизни. Отец был горд сыном, ибо в нем загорелась мимолетная любовь к командному спорту. Но это был единственный хороший раз.
Интерес угас вместе с появлением других доступных занятий. Свои попытки отец в итоге оставил, появился второй сын.
Ничего в зеркале красивого не было. Григорий смотрелся, крутился, не понимал, чего ищет. Когда он гуляет, то смотрится в стекла машин или проходит мимо витрины, неважно, что за ними. Важно отражение. И в стекле балконной двери оно было.
Почему тебе всегда грустно, Григорий?
Он говорил лисичке, что до встречи с ней никогда не улыбался. Его даже на работу взяли именно из-за этого. Да, не без влияния отца, но последнее впечатление уже произвел сам Григорий. Впалые в череп глаза, прямая линия между губами, небольшие ямочки у щек. Молодой взгляд, не ведающий зла, но желающий. После общения с отделом кадров Григория встретил отец и спросил:
