в нем самые теплые чувства. Он помнил тот день, когда мать вернулась из роддома.
Тогда еще стоял вопрос об исключении Григория из университета. Требовалось дать на лапу, а где взять деньги на это, кроме как у родителей, он не знал.
Когда он приехал с учебы, семейный дом пустовал. В спешке брошена посуда, горел свет в прихожей. Григорий сидел на кухне, пил чай и боялся гнева отца. Каждые полчаса он выбегал на улицу, под неработающий фонарь, чтобы соседи не видели, и курил. Тревога никуда не делась, становилось только хуже. В ожидании пролетели, как летучие мыши, часы.
Глубокой ночью позвонил дедушка и своим грубым лосиным голосом сказал:
– Гриша, у тебя теперь есть брат!
Они вернулись ранним утром. Сначала зашла мама. Поцеловала своего первенца и ушла в туалет. За ней в квартиру зашел отец вместе с закутанным в ткань чадом. Он уложил его на кровать. Пока отец переодевался, Григорий рассматривал нового члена семьи.
Вспомнилось, как он считал, что мать толстеет. И когда он спросил отца об этом, тот громко засмеялся. Подозвал жену и сказал:
– Сын наш – придурок! Представляешь, он думает, что ты растолстела.
– Гриша, твоя мама беременна. У тебя будет брат.
Закутанный в пеленку, словно рулет, его младший брат лежал на кровати и с трудом разжимал веки. Его маленький пятачок будто бы чуть-чуть надулся. Он не желал зла, он его еще не знал. Безгрешное создание, которому предстояло многое. Григорий хотел заплакать, ему стало необъяснимо хорошо и приятно. К гортани подкатила тошнота, за ней и слезы. Отец в соседней комнате, при нем нельзя.
Григорий почувствовал себя счастливым. Перед ним был тот, кто нуждается в любви. Маленькое воплощение добра. Вернулся отец, сел рядом с сыновьями и обнял старшего. Их семья стала чуточку больше.
Премия так и не пришла. Но Григорий немного успокоился. Он посмотрел на свои сбережения, эти обманчивые циферки в банковском приложении. Единицы и нули, которых никто не видел, но они есть! Да? Их мало. Чтобы ни случилось – мало. Григория всегда поражали те, кто без гроша в кармане способен жить богаче имущих, кто сохраняет уважение к самому себе и при этом ест за чужой счет. Нет, не приспособленцы, а настоящие эксперты по проживанию.
Без денег хорошо получалось жить у зайчихи. Она одевалась бедно, но всегда со стилем. Любой изъян в ней, не без помощи слов, становился частью образа. Не самка, а тотальный обман. Всем нравится, все довольны.
– Когда вернешь? – спросил Григорий.
– Что верну? – зайчиха мило улыбнулась.
– Деньги, которые ты мне торчишь.
Было это вечером. Он забрал ее с работы, и они гуляли по центральным улицам. Потом зашли во дворы, предварительно взяв на двоих бутылку вина. Сели в парке у дерева на лавке, подальше от трепливых обезьян и мчащихся без оглядки волков. Зайчиха положила голову ему на грудь и громко зевнула. Мягкая шерсть гнала по коже Григория тепло.
Недавно
