но умело их выстраивает. Когда они впервые познакомились, соседка показалась ему такой же обычной, как и он. Совсем недавно вернулась в страну неизвестно откуда и задумалась о том, на какие шиши существовать. Работать она не хотела, и сдавать комнату показалось удобным решением. Григорий ей понравился: спокойный, без хобби и интересов, не любящий гостей и шумные компании. Его подкупила цена: комната в центре со включенными в сумму аренды счетчиками за столько – редкое предложение!
Сторонний шум за стенками и вибрации чужих шагов придавали квартире живости. Он успел синхронизироваться с расписанием соседки. Дома она бывала редко, только спала, ела и убиралась.
– Угощайся, – говорила она.
– Спасибо.
Но он никогда не ел, что она готовит. Получались крайне изысканные и сложные блюда, на которые можно было только смотреть. Он в принципе ел немного, домой приходил неголодный, закинувшись выпечкой из кофейни у работы.
В такие места они любили заходить с лисичкой.
Ей нравилось, когда они вместе выходили в свет. Для нее это был повод нарядиться, раскрасить морду косметикой. Собиралась она обычно долго и скрупулезно, подбирая образ по мельчайшим деталям дня. На ушах осенние листья, шарф цвета заката, белые сапожки, будто она из снега выросла. А он тихо ждал и надеялся, что во время сборов лисичка забудет о том, что они собирались куда-то. Бывало, наконец, закончив свой наряд, она кричала на зеркало и плакала. Он долго ее успокаивал, прежде чем они могли выйти.
По обыкновению ходили недалеко, в места близ дома. Одна из немногих прихотей Григория – чтобы там было спокойно. Его раздражал вой детей, пустые разговоры за соседним столиком, сплетни барист… Вечные разговоры, мир не мог сделать одолжение и просто замолчать. Было бы честно заявить, что его раздражало абсолютно все. Треск крыльев мух-пенсионерок или же протяжный вой тюленей, чей язык обжегся об кофейную гладь.
Но ради лисички он терпел.
Она не хотела понимать эту отчужденность.
– Гриша!
– Что? Прости, шумно.
– Ты меня не слушаешь.
– Я пытаюсь.
Он действительно пытался.
Позднее Григорий понял, как сильно он похож на своих родителей. Те тоже не умели проводить время. Мать просила отца сходить с ней куда-нибудь, помимо кинотеатра или концерта народной музыки, а тот говорил ей, что не хочет, что общество его утомляет и выводит из себя. Она все равно просилась, иногда давила на жалость.
Как-то раз мать убедила отца сходить всей семьей в ресторан. Григорий окончил институт, и это стало отличным поводом для праздника. Мать все придумала, у отца не осталось возможности отказаться. Но туда нужно было еще добраться – а это пробки, платная парковка, очередь на улице, шум тарелок и унылая музыка внутри.
Официант, древняя черепаха с панцирем цвета ржавчины, провел семью в конец зала. Без гримасы сожаления он посадил
