потрепало…
– Не хочешь рассказывать? Зря: каждый кирпичик информации делает нашу башню чуть выше. Лер зачищает “хвосты”. Маячки охранного контура сработали: добрые и чуткие очень "друзья" пришли за тобой. Выручать, не иначе.
– А ты, птица, философ… Он пообещал ободрать с меня шкуру, если припрусь сюда с голым задом. Ты не могла бы…
Ди молча развернулась и быстро отошла за яркое пятно костра. Тут же из-за спины Валентина в контур защиты шагнул упомянутый Гуло. Ну как шагнул: – не было его только что здесь, и вот уже он, возвышается широкой тенью над съежившимся невольно Котом.
– Сколько их шло за тобой, помнишь? В Сумерках подцепил?
Лер брезгливо стряхивал с пальцев куски клубящейся Тьмы. Молча возникшая рядом с ним Ди кинула Валентину ворох одежды и села на корточки у костра, о чем-то напряженно раздумывая.
– Наверное, трое. Не пахнут, не мыслят, холодные. Трудно точнее сказать.
– Там были големы. Это паршиво: безмозглая нечисть меня совершенно не слышит. Одно хорошо: сумеречную живность мы знаем давно и во всех проявлениях. Представляешь, Ди, я даже вспомнил заклинание огненного меча. Со времен спарринг-тренировок в Артеке его не использовал.
Лер упал на иноковрик у костра и устало потянулся. Потом вдруг снова быстро сел, и развернувшись к Валентину спросил:
– Это то самое место? Ты ведь что-то понял и глупо молчишь?
Застегивавший молнию на штанах Кот вздрогнул и с шипением выдохнул. Натянул пушистую толстовку на мускулистое и волосатое тело, подхватил снова кружку. В тревожную эту ночь каждое их движение смотрелась, как часть мистического ритуала. Пламя костра, звезды и опасности, подступающие со всех сторон.
– Да. Я нашел их там, наверху. В кальдере, прямо на льду. Ниже по склону на север есть активная и горячая трещина… А понял… Да только теперь: ее тогда так же поймали, выудив морок из глубин памяти. – Он нервно сглотнул, кривя губы и съежился. – Знаете, вы бессмертные, странно живете. Так, будто для вас каждый день – жизнь, и она завтра закончится. А мы… Так, будто в запасе у нас вечный срок.
– Ты догадываешься, что могло привести ее сюда? Беременную тяжело, одну, скрыв от всех свой маршрут? – голос Лера звучал беспощадно.
– Откуда?! – Кот был потрясен, даже голос разом потерял, помолчал пару секунд и взяв себя в руки добавил: – мои догадки лишь крик души ослепленного горем мужчины. Нет доказательств. Совсем никаких.
– А ты покричи, Кот. Мы послушаем. Постарайся. – Ди тоже к нему развернулась, протягивая миску аппетитно пахнущего варева, вместе с ложкой.
Леру достался сам горячий котелок, а ей – глубокая крышка. Только теперь Кот вдруг понял, как мучительно, иссушающе голоден.
Быстро и молча насытившись он поставил миску на коврик и свой начал печальный рассказ.
О том, как это сложно: любить ту, кто заведомо тебя во всем превосходит. Дар, сила, вечность. Она взошла в его жизни как солнце. Линкс для нее был лишь
