ловко принял меня и помог устроиться в седле за собой. Коням дали шпоры, и мы с места перешли на нетряскую рысь.
С усилием собрала я в костлявый свой кулачок остатки человеческого и изготовилась спросить, что будет с моими служанками и кучером, но тут наездник повернул голову и ответил на вопрос, так и не выбравшийся под дождь:
– Я доставлю вас в замок, фиона, а за прочими приедут после. Люди и пара свежих лошадей нужны, чтобы тащить вашу повозку.
Вот и славно. Мы тем временем покинули основную дорогу и углубились в лес едва ли не напролом. Нет, там была тропа, наверняка. Но я ее не заметила. Дождь повзрослел до ливня.
Плохо помню, сколько мы ехали, но путь оказался неблизким. Деревья стискивали нашу тропу, набрякшая от воды листва осыпала меня каскадами ледяных брызг. Везший меня фион старался сглаживать поступь коня, чтобы меня не слишком трясти, но лодыжку теперь дергало беспрестанно. Может, через четверть аэна, а может, через аэн мне стало совсем уж все равно. От коня и всадника волна за волной накатывало тепло, я его жадно впитывала, но мало, мало. Куда я еду? С кем? Когда можно будет согреться и уснуть? Не свалиться бы на полном ходу.
Ворота замка мы проскочили без остановки: нас пропустили, ничего не спросив. Мы пересекли пустынный двор и остановились у широких каменных ступеней перед высоченными дверями, выморенными временем до черноты. Второй всадник еще у ворот, похоже, свернул куда-то в глубину двора. Мой спутник спешился и со всеми предосторожностями, как фарфоровую куклу, спустил меня на землю. Прозвучало несколько фраз, нам открыли, и мы оказались в сумрачном двусветном зале. Два факела озаряли проход к лестнице и зевы многих коридоров. Здесь-то я наконец смогла разглядеть своего спасителя. Он был совсем юн – моложе, чем я предполагала по голосу, – высок, худощав и носат. С длинных, почти черных волос, заплетенных в тугие косы, капала вода.
– Вам, фиона, нужно отдохнуть и переодеться в сухое. Герцог ждет вас в гостиной к горячему чаю и ужину. У вас пятьсот мгновений ока[4]. Но прежде позвольте мне прекратить ваши страдания. – Он неопределенно махнул узкой, почти девичьей ладонью долу.
Я бы, вероятно, удивилась подобному педантичному гостеприимству и еще более – такому измельчению времени, но мой по-прежнему безымянный спутник, не дав опомниться, довел меня до нижней ступени лестницы и знаком предложил сесть. Я в онемении сделала, как велено. Он опустился на колени, взял мою ногу в ладони и слегка приподнял грязный и мокрый насквозь край юбки. Странно, однако мне все еще хватало сил смущаться:
– Фион… Простите… Я сей миг совсем замарашка… Я бы привела себя в порядок сначала… А что вы собираетесь делать?
Сияющие глаза цвета старого янтаря глянули на меня снизу вверх почти весело:
– Мне кажется, вам пора перестать хромать. Все тогда начнет получаться и быстрее, и лучше. Грязь у вас на платье не имеет значения. Пожалуйста, думайте о своей обиженной ноге.
– Как?
