и не хватит, – ответила Эйян, перекрикивая вой ветра и треск корабельной обшивки. – Но если придется спасаться вплавь, ты возьмешь Ингеборг, а я Нильса.
– Почему? – удивился Тауно. – Он тяжелее женщины.
– Ты и сам знаешь, что в воде разницы почти никакой. А если им суждено умереть, то это хотя бы скрасит их последние минуты.
Больше Тауно ни о чем не спрашивал, и вскоре они забыли об этом разговоре.
Сбоку в волнах мелькнул чей-то силуэт. Когда шлюп в очередной раз накренился на борт, они разглядели существо, похожее на большого серого тюленя, и удивились – почему такое животное решило их сопровождать? Потом они вспоминали, что им сразу почудилось в его облике нечто странное, но в тот момент буря настольку утомила все их чувства, что они не придали этому значения.
Неожиданно «Хернинг» едва не лег набок. Поперек палубы прокатилась волна, внутри нее они разглядели тушу тюленя. Шлюп выпрямился, переваливаясь с борта на борт, вода потоком устремилась в шпигаты, но тюлень остался на палубе. Он приподнялся на передних плавниках… но тут по его телу пронеслась волна превращения, и они увидели сидящего на корточках человека.
Он тут же выпрямился и подошел к брату и сестре. Они увидели, что он огромного роста – на голову выше Тауно – и настолько широк и массивен, что казался квадратным. Прямые серебристые волосы и борода покрывали голову, такого же цвета оказалась шерсть на обнаженном теле, под ней просвечивала бледная кожа. От него разило рыбой. Его лицо с низкими нависающими бровями, плоским носом, щелью рта и тяжелой челюстью без подбородка можно было бы назвать безобразным, если бы не глаза, поблескивающие под ресницами, которым позавидовала бы и королева: большие, золотисто-карие и без белков.
Рука Тауно метнулась было к ножу, но он тут же отпустил рукоятку и поднял ладонь в жесте дружбы.
– Добро пожаловать, если ты явился с миром, – сказал он на языке Лири.
– Дельфины донесли мне слова, призвавшие меня к вам, – ответил он низким лающим голосом, но на языке смертных. – Если верить их трескотне, тут есть женщина. А вы не настоящие мужчина и женщина – запах у вас не тот, но и не настоящие морские люди, судя по внешности. Так кто вы такие и зачем звали меня?
Он говорил вполне разборчиво, а язык напоминал датский. Скандинавские поселенцы обосновались на островах вблизи Шотландии еще во времена викингов, большинство этих мест так и осталось под властью норвежской короны, а потомки поселенцев продолжали говорить на западном диалекте языка предков, употребляя его наравне с гэльским[6].
– Мы в беде, – объяснила Эйян. – Ты сможешь нам помочь?
– Смогу, коли захочу, – проревел он в ответ, с легкостью перекрыв грохот бури. – Но что получу я за это? Есть кто еще на борту?
– Да.
Тауно приподнял крышку ближайшего люка и громко крикнул, вызывая
Гэльский – родной язык шотландцев.
