2. На Северском Донце
Утром встали на заре, позавтракали, заперли дом и выехали за ворота. С уличной грунтовки свернули на асфальтированную дорогу и направились в сторону Золотого с Горским. Это были тоже шахтерские города, находившиеся недалеко от Первомайска в северном направлении.
По сторонам волнилась уже выгоревшая степь, с окаймляющими дорогу посадками. Раньше, до горизонта, в ней колосились пшеница с рожью и золотел подсолнечник, теперь все поросло бурьяном. Некогда богатые совхозы развалились, фермерских хозяйств было мало, плодородные земли пустовали. Иногда навстречу попадались другие автомобили, но редко. Юрка нажал клавишу магнитолы.
Ровный бег моей судьбы,
Ночь, печаль и плеск души,
Лунный свет и майский дождь
В небесах.
Долгий век моей звезды,
Сонный блеск земной росы,
Громкий смех и райский мед
В небесах…
наполнил салон чистый мелодичный голос. Далее последовал двумя тонами выше припев (по коже пошли мурашки).
– Красивая песня, – переключил скорость отец, когда закончилась.
– Группа «Альянс», – со знанием дела сказал Юрка. – Еще советская.
– Хорошая тогда была эстрада, – добавила сзади мать, а Оксанка спросила, – тот дядя улетел?
– Улетел, дочка, улетел, – приобняла за плечики.
Спустя минут двадцать подъехали к поселку Тошковка с закрытой шахтой. Там, подвернув к старому клену на окраине, попили холодной воды из кринички. По преданию ее выкопали еще запорожцы, возившие с Азова на Запорожскую Сечь морскую соль.
– Па, можно теперь я за руль? – вопросительно взглянул на отца Юрка.
– Давай, – тылом ладони утер губы. – Только не лихачь.
Снова уселись в автомобиль (сын на водительское сидение). Выжав сцепление и включив скорость, плавно тронул с места. Теперь дорога шла по грунтовке, позади клубилась пыль, изредка ее перелетали фазаны. В последние годы они небывало расплодились, то же случилось с зайцами и воронами. Иногда отец охотился на фазанов, из них мать варила вкусный суп или запекала в духовке.
Потом вдалеке появилась синяя лента Донца, окаймленная густыми лесами.
С высокого, поросшего ковылем косогора дорога опускалась вниз. Там, в садах, белели хаты.
Нижнее было старинным селом, основанным во времена императрицы Екатерины сербами как военный шанец* и тянулось вдоль низменного берега. Насчитывало три сотни дворов, относилось к Попаснянскому району. Когда-то в нем имелся совхоз и коптильный завод, а еще бахчи.
Выехав на околицу, автомобиль покатил вдоль одной из улиц с высокими осокорями по сторонам, свернул в переулок и остановился у ворот последней усадьбы. Юрка просигналил. Они распахнулись, встретил улыбающийся дед, въехали во двор.
Из двери веранды
