уже выполнила свою важную миссию – взбила повыше подушки, так что гость мог разговаривать с нами без неудобства. Несмотря на белоснежную ночную рубашку, которая была на нем, или же благодаря ей, его кожа выглядела еще темнее, хотя в глазах пропал неестественный болезненный блеск.
Он заговорил на великолепном, изысканном английском, пока остальные молча изучали его необычную внешность:
– Прошу прощения, что вам пришлось принять меня в своем доме. Служанка говорит, вы подобрали меня, когда я упал без сознания на мостовую рядом с собором Парижской Богоматери.
Ирен прервала его:
– То есть вы говорите и по-французски, поскольку наша служанка не знает английского.
Он уставился на мою подругу, удивленный столь напористым ответом на его первые слова извинения, но потом продолжил на языке этой страны:
– Да, мадам, я говорю по-французски. Но на любом языке я должен извиниться за то, что невольно воспользовался милосердием незнакомых людей. Не могу представить, что за слабость на меня накатила.
– Неужели? – В голосе Ирен не было и тени милосердия. – Ну-ну, сэр. Вы лукавите.
– Л-лукавлю?
– Что ж, как говорят в народе, вы попросту врете. Или, во всяком случае, намеренно вводите нас в заблуждение. Ведь раньше вы уже страдали от сильной лихорадки.
– Но не в этом климате, а гораздо южнее. Поэтому вы обвиняете меня в обмане, мадам? – Он скорее недоумевал, чем пытался оправдаться.
– Не только. То же самое касается вашего утверждения, что мы для вас незнакомые люди.
– Но… – Он взглянул на Годфри и Ирен с несколько печальным сожалением: – Так и есть.
– А мисс Хаксли? Вы много раз звали ее по имени, будучи в бреду. – Ирен указала на меня в тот момент, когда мне больше всего хотелось провалиться сквозь доски пола и оказаться внизу, в безопасности. – Что ей теперь прикажете о вас думать, раз вы считаете ее «незнакомкой»?
– Послушай, Ирен, – пролепетала я, – джентльмен абсолютно прав.
Худое лицо мужчины застыло, как у солдата на параде:
– Вероятно, я наговорил много ерунды во время бреда. Не зря же подобное состояние называют бессознательным.
– Напротив. – Ирен поставила стул поближе к кровати, чтобы было удобнее допрашивать жертву. – Вы не забыли ни слова из того, что говорили в полузабытьи. Но дело в том, что на здоровую голову вы намерены все отрицать.
– Не смею судить вас за то, что считаете меня лжецом и негодяем, принимая во внимание обстоятельства, при которых вы меня нашли. Верните мне одежду, и я уйду.
– О, мне хватает благоразумия вас не послушаться, – проговорила Ирен. – Вы слишком больны.
– И так вы обращаетесь с больным, мадам?
– Так я обращаюсь с лукавым человеком, сэр, здоровым или больным. Если вы не ответите откровенно
