больше года назад.
Ирен по-прежнему стояла без движения, словно статуя. Я сжала руки и прикусила губу, не в силах смягчить удар.
Мадам Ворт взглянула на меня, заметив мой жест. По ее суровому лицу пробежало удивление.
– Ты права, – сказал ее супруг. – Я не желаю, чтобы хоть что-то постороннее отвлекало от моих творений. Я сам создам украшения. Водопад из драгоценных камней. И наверное, изумрудные сатиновые перчатки. Неожиданный штрих. – Он посмотрел на Ирен, словно вдруг вспомнив, что она живая: – Это платье я сшил для королевы Италии, но я сделаю для вас копию, и еще один наряд разработаю уже лично для вас.
– Но я хотела для начала только одно платье… – пролепетала Ирен.
– Два, – властно поднял палец Ворт. Он прищурил глаза, отчего они стали еще более некрасивыми: – Я вижу перья, много перьев.
– Как на твоих платьях павлиньего цвета, – подхватила мадам Ворт.
– Павлиньи перья! – мечтательно произнесла Ирен с тем же выражением, с каким она разглядывала фиолетовое платье, пока оно еще висело на вешалке. – Обожаю этот цвет!
Ворт кивнул:
– Я создавал такие платья два раза. Одно давным-давно, когда юбки еще были с кринолином, и на них можно было творить, как на холсте. Это был наряд, целиком расшитый павлиньими перьями. А другое – недавно, для леди Керзон. Его сплошь покрывал узор, имитирующий перья.
– А вместо ярких «глазков» он использовал переливающиеся зеленые крылышки жуков, – добавила его жена.
– Неужели? – восторженно воскликнула Ирен и захлопала в ладоши, как наивная девушка в театре, впервые увидевшая своего кумира. – Восхитительно!
– Нет, это не для вас, – вдруг решительно заявил месье Ворт.
Ну вот, теперь свершится наказание. Мы пропали. Это конец.
– Для вас это слишком броско, – продолжал маэстро. – Вам нужно что-то другое. Приходите в среду и сами все увидите.
– В среду? Так скоро? – удивилась Ирен. Меня поразило, что она не стала настаивать на павлиньих перьях.
– Я не трачу время даром. А теперь придется поговорить на менее приятную тему. Мы должны обсудить ваше поведение в гардеробной.
– Я думала, вы откажетесь работать со мной, – призналась Ирен.
– Следовало бы, но вы же все равно поднялись сюда.
Моя подруга пожала плечами с очарованием субретки:
– Жаль было бы не примерить такое прекрасное платье!
Месье Ворт поднялся с кушетки. По правде сказать, стоя он выглядел таким же жалким, как и когда сидел.
– Я англичанин, – произнес он. – Однако я стал французом, и мои клиенты, моя семья, моя слава находятся здесь. Я пустил корни в Париже. Вы американка, и корни у вас совсем другие. Я гений. Вот уже тридцать лет, как я диктую миру моду, и теперь уже сами императрицы повинуются моим желаниям, а все потому,
