Я хочу знать, что со мной произошло в детстве, почему это произошло и что именно произошло.
– Ты говоришь о каком-то конкретном моменте своего детства?
– Да. В детстве меня насиловали. Я… я только начала это вспоминать…
– Понимаю, – кивнула сестра Берк. – Кто, Триш?
– Мой… мой отец.
В тот миг, когда Патрисия произнесла эти слова, в этот бесконечно малый миг времени сестра Берк уловила в голосе Патрисии легкую неуверенность.
В чем эта неуверенность, сестра Берк не знала. И сомневалась, знала ли сама Патрисия.
– Хочешь мне об этом рассказать?
– Сестра, я… хочу попробовать…
8
Июнь 1970 года
Когда Патрисии было четырнадцать, атмосфера в семействе Коломбо царила в целом спокойная и расслабленная. Фрэнк Коломбо был печально известен крутым нравом, порой даже дома, но на жене, дочери или сыне специально не отрывался. По отношению к семье Фрэнк был воплощением терпения и сдержанности. Для него мир делился на три части: дома, вне дома и на стадионе «Ригли Филд». Дома он пребывал в максимальной гармонии с собой – кроме обычно волновавших его телетрансляций игр «Кабс» или вспышек гнева, когда, по его мнению, сосед делал что-то не так, дома Фрэнк Коломбо обычно был спокоен.
Семейство чувствовало себя раскованно. Фрэнк и Майкл ходили по дому в нижнем белье: Фрэнк – в длинных трусах, Майкл – в коротких. Патрисия, день ото дня все больше оформлявшаяся, слонялась в ночных рубашках. Самой консервативной оставалась Мэри Коломбо, если и в ночнушке, то обычно с поддетым нижним бельем или накинув халат. Как кто одет, никто в доме особого внимания не обращал. В конечном итоге недовольство такой неформальностью выразили посторонние.
– Мэри, – говорила, как выяснилось, наедине подруга или родственница, – тебе не кажется, что Патти слишком великовозрастная, чтобы так выставлять напоказ все, что у нее есть?
Мэри пожимала плечами.
– Это только здесь, в доме.
Позже она рассказала об этом Фрэнку:
– Эта сказала, что считает Патти слишком великовозрастной, чтобы бегать по дому в ночной рубашке.
– Слишком великовозрастной? Ради всего святого, она просто ребенок, – раздраженно ответил Фрэнк. – Кроме того, она дома. Что, черт возьми, с людьми? Зачем надо искать проблемы?
Иногда комментарии касались не Патрисии, а Фрэнка.
– Мэри, почему бы тебе не купить ему пижаму? По крайней мере, тогда он мог бы застегнуть ширинку. Семейные трусы не для променада.
– Фрэнк не будет носить пижаму, – сказала Мэри.
– Мэри, но он же должен что-нибудь надеть. Это неприлично.
Мэри снова пожимала плечами.
– Это же дома.
После пятнадцати лет с Фрэнком Коломбо она усвоила многие принципы мужа, его философии. Фрэнк чувствовал, что если это дома, то все в порядке.
Первый кошмар Патрисии приснился
