Работящих Мужчин», была той женщиной, которой подсознательно готовилась стать Сахарисса. Она была не просто респектабельной, а Респектабельной; это были слившиеся воедино жизненный уклад, религия и хобби. Ей нравились респектабельные Чистые и Приличные люди; эту фразу она произносила так, словно одно без другого не существует. Она предоставляла респектабельные постели и готовила дешевые, но респектабельные блюда для своих респектабельных жильцов, которые – за исключением Уильяма – были в основном средних лет, неженатыми и убежденными трезвенниками. По большей части здесь селились мелкие ремесленники, почти все до единого крепко сбитые и тщательно выбритые; они носили рабочие башмаки, а за столом были неловко вежливы.
Как ни странно – во всяком случае, это казалось странным Уильяму, иначе представлявшему себе людей вроде госпожи Арканум, – она не возражала против гномов и троллей. По крайней мере, чистых и приличных. Приличия госпожа Арканум ставила превыше расы.
– Пишут, что в драке ранили пятьдесят шесть человек, – сообщил господин Маклдафф, который, будучи самым давним из живых постояльцев госпожи Арканум, исполнял за столом роль председателя. Он прикупил экземпляр «Правды», возвращаясь из пекарни, где работал мастером в ночную смену.
– Поразительно, – сказала госпожа Арканум.
– Кажется, их было пять или шесть, – припомнил Уильям.
– Написано, что пятьдесят шесть, – сурово ответил господин Маклдафф. – Черным по белому.
– Значит, это правда, – сказала госпожа Арканум под стройный хор согласия, – иначе им бы не позволили такое напечатать.
– Интересно, кто этим занимается? – сказал господин Упад, промышлявший оптовой продажей башмаков и туфель.
– О, наверняка специальные люди, – сказал господин Маклдафф.
– Правда? – изумился Уильям.
– О да, – ответил господин Маклдафф, один из тех крупных мужчин, которые немедленно становятся экспертами в любом деле. – Кому попало не дадут писать, что им в голову взбредет. Это же логично.
В сарай за «Ведром» Уильям пришел в задумчивом настроении.
Доброгор поднял взгляд от камня, на котором тщательно набирал текст афиши.
– Твоя доля ждет вон там, – сказал он, кивком указав на верстак.
Доля состояла в основном из медяков. И в ней было почти тридцать долларов.
Уильям уставился на нее.
– Тут какая-то ошибка, – прошептал он.
– Господин Рон с друзьями несколько раз возвращались за новыми партиями, – сообщил Доброгор.
– Но… но там же было написано о самых обычных вещах, – сказал Уильям. – Даже не очень важных. Просто… о том, что случилось.
– Ну так народ любит знать о том, что случилось, – ответил гном. – И думается мне, что завтра мы продадим в три раза больше, если срежем цену вдвое.
– Срежем цену вдвое?
– Народ любит быть в курсе. Вот что я думаю. – Гном снова усмехнулся. – Там в подсобке ждет юная дама.
В
