Луканина, которую он никогда не видел. Она удрала от Сафрона Клепикова (лупил), когда Кате было девять лет. С той поры ни слуху, ни духу. И тут как уколет недавняя тревога: «А над твоей невестой рыжий поработал большим размером…» Алексею, тогда хмельному женишку, было не до этого юродивого с его гадкой информацией. Но со дна памяти выплывало. И – в эти дни.
В автобусе он занимает выбранное им место. Лицом к народу. Будто он контролёр.
Водитель открывает дверь, но никто не входит, а только голова Шрамкова:
– Алексей, выйди-ка…
Как бы не так! Он не намерен выполнять указания этого указчика! Голова недруга пропала. И ведь ждут его, не едут!
– А чё он тебя звал? Надо было пойти с ним, – глядит косо Катерина.
Тот – командир, эта – командирша.
Наконец, ввалился герой, водителю команда:
– Едем!
А не сморозил ли Алексей, как с этой заявкой на ремонт? Такими бумагами под копирку, будто для какого-то суда, бомбардирует Шрамков начальников. Но у Луканина не хватает умения для моментального составления таких документов. Например, Посохин любую «цифирь», как он хвалился, держит в голове. Наверное, мир ловких людей недоступен Алексею? Они, грамотеи, при длинных рублях, да и с бабами у них тип-топ! Но у Шрамкова жизнь – не мёд. Маленькие дети, больная жена, да на работе норовит быть главным! А главный-то он, Алексей!
Тем временем в автобусе Катерина тихо говорит Шуре:
– Коля у директора был насчёт трактора.
«Коля»! Так бы и огрел ей по башке, да укутана.
Перед выходом в тайгу наглец утвердился между двумя сторонами явно своей бригады и болтает об утреннем деле. Луканин голову клонит, чтобы злоба выходила не на людей, а на пол. Еле вытерпел, пока эти тары-бары – к концу, да – работать.
Опять Генка Голяткин, но с такими словами:
– Идите, Алексей, с вами хочет Николай Петрович поговорить.
Возмутился бы, но усталость невероятная, любая болтовня – отдых. Идёт, раздирая с ненавистью кустарник.
Шрамков – навстречу. Враг против врага. И предлагает вражина: давай на обрубку – вообще! Мол, Генка Голяткин молодой. Хотелось одно ответить: да пошёл ты… Но не ответил: это именно та дерьмовая (ругнул про себя) взаимозаменяемость!
Тётка Чистякова и девица спортивная приветливы. И тюкает он топориком, рубит ветки. Отлетают. На морозе тепло, но работа лёгкая. Обгоняет и Евдокию, и девушку.
– Дак, куды нам за тобой, не угнаться, – дружелюбная тётка.
Но как ему выходить к обеду, как реагировать на Катерину с её ехидным «понятненько»? Подкалывает до нутра!
На площадке – тягач. Мужики сгрудились у нового трактора, оглядывают, будто купили личное авто. Луканин не любит технику, мотоцикл и тот не ремонтирует, так и гниёт в дровянике. Он – отдельно от других, как ребёнок, с которым не хотят играть.
Обед опаздывает, но много домашней еды: яйца вкрутую, огурцы, колбаса, селёдка…
