связь, но… по-другому. Не такую плотную. Возможно, это слабая форма того, что делает на своей территории дядя Жробис и другие адепты Арбораза.
И тут в эту связь что-то вмешалось. Как будто Лахджа играла на арфе, но кто-то влез без спроса и тоже начал дергать струны. Она почувствовала, что конкретно этот участок реки и ее берега относятся не только к ее «гхьету», но и еще к чьему-то. И этот кто-то только что обнаружил вторженца.
Вода забурлила. Из нее высунулась плешивая макушка, облепленная тиной. Пара рыбьих глаз с негодованием уставилась на Лахджу и из реки донесся клокочущий голос:
– Какого кира, дамочка?
Водяной. Ветехинен. Будучи демоном, Лахджа свободно видела всех этих духов места. В большей части как Земли, так и Парифата они относительно редки и избегают внимания смертных… хотя те и так их не видят. Но в Мистерии, стране волшебников, они привыкли, что их видят, с ними могут поговорить и они включены в законодательство.
У них есть права. Они об этих правах знают. И конкретно этот водяной сейчас начнет их качать.
– Ой, – сказала Лахджа. – Извините…
– Я границы-то знаю, – степенно сказал водяной, вздымаясь над водой уже по пояс. – Усадебка-то ваша к моим владениям примыкает. Вот здесь, значит, граница-то проходит. Прямо по вот этой черте, до которой весной разливается. Вот что за ней – то ваше, там колдуйте, как вам заблагорассудится. И по другую сторону речки – пожалте. А вот что от бережка до бережка – то мое, значит.
– Да мне нужен-то небольшой участочек, – умильно улыбнулась Лахджа. – Чтоб проще пляж чистить. Договоримся, может? Я жертвы принесу.
– Э-э-э!.. – по-жабьи выпучил глаза водяной. – У меня река одна, и больше не будет. Я с соседями-то всеми в мире живу. Ни одного еще не утопил. А вы от меня откусываете. Как вы себе это представляете? Вся река моя, а этот кусок – не мой? Может, еще палец мне отнимете? Давайте я вот приду к вам домой, отрежу кусок комнаты и скажу – вот это мое будет, сюда не заходите…
– Так это святилище получится, – обрадовалась Лахджа. – У нас комнат лишних полно. Давайте меняться.
Водяной немного опешил. Предложение было… неожиданным, и он не знал, как на него реагировать. Но потом все же собрался с мыслями и проклокотал:
– Святилище – это хорошо, но это когда прихожане есть. А вас сколько – полтора человека? И много вы мне жертвовать станете? Не.
Я тоже не хочу, чтобы у нас в одной из комнат жил какой-то мокрый жирдяй.
Но мне нужен этот пляж! Иначе мы замучаемся его чистить каждую весну и осень!
Ну так с ним и договорись. Пусть он и чистит.
– Ладно, а что если так, – предложила Лахджа. – Я не стану заявлять права на побережье, но вы будете его чистить. Со своей стороны. Под водой. Чтобы не зарастало тиной…
– Тина нужна!
– …илом…
– Ил
