на человека, который разбил мое сердце – я справлюсь.
Мы стоим в темном офисе непозволительно близко друг к другу. Совершенно одни. За окном поздний вечер.
И меня охватывает чувство дежавю.
Мы уже стояли однажды вот так. Одни, в темном коридоре. Тогда он впервые сказал, что любит меня…
– На “вы”, – цедит он хриплым голосом. – Что ж, как пожелаете, Варлеева Татьяна Михайловна. Идемте. Уже поздно.
Я выплываю из воспоминаний.
– Куда – “идемте”?
Павел обводит меня нечитаемым взглядом.
– Я подвезу.
Отступаю от него.
– Спасибо, не надо. Сама доеду.
– У тебя есть машина?
– Нет. И что, это проблема?
Павел качает головой:
– Уже слишком поздно, чтобы кататься на такси. Я не посажу тебя в машину к непонятному мужику.
Вскидываю голову.
– Ты даже не представляешь, сколько раз за эти годы я садилась в машину к непонятным мужикам!
Его взгляд становится пугающим, и я быстро добавляю:
– В такси! И вообще, за мной подруга приедет.
– Хорошо. Подождем вашу, – он делает акцент на слове “вашу”, – подругу.
– А вы, наверное, спешите? – едко, в тон ему интересуюсь я. – Там же корпоратив у вашего партнера.
– А я закончил на сегодня. Поэтому могу позволить себе подвести будущую сотрудницу к дому, – прищуривается Островский. – Таня, все, хватит. Я твой начальник, ты моя подчиненная. Но уже поздно. Не надо ерепениться и просто поехали, я тебя отвезу.
Тяжело вздыхаю. Умом-то понимаю, что он прав. Но не хочу оставаться рядом с ним ни минуты. Тем более в тесном салоне машины.
– Ладно. Но это только один раз – и все. Надеюсь, больше никаких разборок и ранений не будет? – не забываю добавить в тон немного стервозности.
Паша усмехается.
– Не будет. Все под контролем.
Я первой захожу в лифт, украдкой заглядываю в телефон. На секунду подвисаю на фотографии дочери, затем открываю приложение “Такси”.
Свободных машин нет. Ругаюсь себе под нос, но меня накрывает тень.
– Таня, – вновь тихо и хрипло говорит Паша за моей спиной. – Я же говорил, что отвезу.
– Ладно, – опускаю руку, продолжая сжимать телефон.
Лифт закрывается.
Аромат знакомой туалетной воды окутывает меня. Островский так и не сменил любимый парфюм.
Я искоса поглядываю на него. Он тоже без стеснения рассматривает меня, задерживаясь то на губах, то на груди. Меня бросает в дрожь, я краснею. Кажется, что спуск длится вечность.
Даже не сразу понимаю, когда лифт пищит и останавливается.
Мигом вылетаю туда. Отдышаться надо. Но это невозможно, когда рядом Островский.
На парковке почти нет машин.
Слышится звук сигнализации у внедорожника.
