моей души, отзывается, будто мы расстались только вчера. В груди начинает болеть, когда я смотрю на него.
Он изменился. Возмужал. Стал… матерым. Это уже не тот бесшабашный смеющийся парень – форвард студенческой футбольной команды, а настоящий хищник.
Где он был все это время? Что заставило его стать таким?
Меня гложет любопытство. Хочу спросить и… не решаюсь.
Ловлю его взгляд на себе.
– А ты изменилась, – усмехается Павел, заметив, что я разглядываю его.
– Повзрослела, – отворачиваюсь к окну.
Пусть не думает, что я все еще та наивная студентка, влюбленная в перспективного футболиста.
– Это да. Еще красивее стала.
В сердце разгорается жар.
Но так нельзя. Он бросил меня перед свадьбой. Я не могу поддаваться на его чары!
– Павел Сергеевич, прошу, не нужно дешевых комплиментов. Я всего лишь нанялась к вам на работу, – нахожусь с ответом.
– Да я так, Танюш.
Вижу, как он подмигивает в зеркало заднего вида.
“Танюш”…
Он произносит это так же тепло, как тогда, восемь лет назад. Будто ничего не изменилось. Будто не было этой разлуки, длившейся годы, и этой пропасти между нами.
Я на миг окунаюсь в наше общее прошлое. В то время, когда мы были счастливы…
С силой прикусываю щеку.
Нет, так нельзя! Я не смогу с ним работать!
Но мне нужны деньги. Я не могу продолжать сидеть на шее у Ани! И скоро среда, мне придется отправить родителям перевод. Не хочу, чтобы они о чем-то догадались.
– Не нужно намеков на наше близкое знакомство. Оно уже в прошлом, – чеканю холодным тоном. – Теперь вы – мой босс, я – ваша сотрудница. Это все.
Специально перехожу на официальное обращение. Нечего еще с ним на “ты” разговаривать.
В его глазах мелькает удивление.
Не ожидал?
С трудом сдерживаю стервозную улыбку. Пусть не думает, что я растаю от его дешевых приемчиков, как восемь лет назад. Той наивной и глупой Танюши больше нет.
– Хорошо, раз ты так хочешь, – говорит он уже другим тоном. Безразличным и сухим. – Завтра сможешь выйти?
Переводит взгляд на дорогу.
– Да, конечно!
Я немного сбита с толку резкой сменой его настроения.
– Отлично.
Он больше ничего не говорит, даже не смотрит в мою сторону, будто меня здесь нет. Пока машина не останавливается возле нужного дома.
Щелкает блокировка.
– Благодарю, что подвезли, – выбираюсь из салона.
Не могу там задерживаться. Слишком много Островского для меня, слишком много воспоминаний.
Ночной воздух слегка остужает горящие щеки. Вдыхаю его полной грудью. На третьем этаже светится окно – это Лизка не спит, ждет меня. Нужно успокоиться, чтобы она не пристала с расспросами.
Позади слышится стук дверцы машины.
Павел
