остальное намного более рискованно. Единственное безопасное оружие – это искренность.
То есть Лукас хотел попробовать по-хорошему. Что бы он сказал о плане, построенном на шантаже, с которым пришла Фиона? Стэффорд быстро размышлял.
Тут вдруг он четко понял, чего добивается Лукас, – и в ту же минуту заметил настоящую возможность.
– Нам в целом нечем его завлечь, – произнес он так, будто размышляет вслух. – Ваша теория имеет место… но что бы такого подстроить, чтобы его это заинтересовало? Не слишком грандиозное, потому что так он поймет, как высока его ценность для нас…
Пока вслух Стэффорд мудрствовал, в голове его шла напряженная работа.
– Конечно, как вы говорите, прочитав наши мысли, он все узнает; но если на этом не делать акцент, может, он не осознáет всех последствий…
Он провел рукой по бороде и поднял голову, будто только что нашел решение.
– Вот оно! Мне кажется, что лучшим вариантом будет послать за ним красивую женщину. – С заговорщической улыбкой он посмотрел Лукасу в глаза и добродушно добавил: – У Фионы Фергюссон есть преимущество, с которым вы ничего не поделаете, Лукас. Вспомните обо всех яблоках – Ева, Парис… и вообще! История нас учит, что женское обаяние может привести чаши весов в неожиданное положение.
Лукас и бровью не повел.
– Вы действительно думаете, что именно этого будет достаточно? – лишь спросил он.
Стэффорд мысленно выставил ему максимальный балл за идеальное самообладание.
– Конечно, самого по себе – нет, но я ведь и не пытаюсь подбросить ему какую-нибудь тупую блондинку в постель, а предлагаю приятную собеседницу! – мудро рассудил он. – Фергюссон, конечно, блондинка – это да, но она интеллигентна и деловита. Готов поспорить, она мне его приведет.
Он принял рассеянный вид человека, полностью занятого мыслями. Затем кивнул Лукасу и направился к двери.
Решение было принято. Он едва ли мог яснее дать понять, что не хочет слышать возражений.
– Это тоже в некотором смысле ловушка, потому она должна быть продумана до последней детали, а также последствий, – заметил Лукас за его спиной. – Вы представляете, как далеко Фиона захочет зайти в этом деле?
– Ей я, естественно, преподнесу все иначе, – заявил Стэффорд, – что по вашей собственной теории означает, что даже фомальхиванин не узнает.
«А еще я многого не скажу тебе», – подумал он; вслух же избежал каких-либо замечаний. Он сбегáл настолько быстро, насколько мог.
Когда речь шла о способности догадываться обо всем на основе простых намеков, он точно не недооценивал Лукаса Хильдебрандта.
Едва Рой Стэффорд вышел в коридор, лицо Лукаса больше не должно было поддерживать возвышенного выражения, потому скривилось от отчаяния. Он не позволял этого себе, в его планы не входило печалиться: «Рё Аккӱтликс», как говорили ӧссеане, «Боже сохрани». Во всей безнадежности, которую он ощущал, виновата была усталость.
