накаркал! «Титаник» с английским золотом постигла та же судьба! Больше того, судьба совершила это злодеяние с адской ухмылкой, столкнув «Титаник» и «Суссекс» в буквальном смысле слова посредством айсберга-убийцы. Что думать по этому поводу? Я теряюсь в догадках.
– Этого не может быть, потому что не может быть никогда, – пожал плечами Ватсон.
– Nevermor!!! – раздался сверху хриплый крик ворона, от которого друзья вздрогнули.
– Хугин?!?! – воскликнули они в один голос.
Чёрная птица со злобным взглядом топорщила перья, восседая на грот-бом-брам-рее.
– Это не Хугин, – сказал Холмс. – Нет ленточки на ноге. Да и то, Ватсон, рассудите, как может сухопутная птица залететь на тысячи миль вглубь океана? Разве плохо ей живется в Лондоне?
– Это Хугин, – сказал Ватсон. – Ленточка отвязалась, а его омерзительный голос я не спутаю ни с каким другим.
– Nevermor! – подтвердила зловещая птица, сидя на верхотуре.
– Сюда не долетит никакой ворон вообще, – сказал Холмс. – Я вижу единственное объяснение – он путешествовал на каком-то судне, которое мы не заметили, прошедшем за горизонтом. Его хозяин не закрыл клетку должным образом, поэтому ворон сбежал.
– Nevermor, – возразила ехидная птица и перелетела на салинг брам-реи.
– А тебя не спрашивают! – возмутился Ватсон. – Помолчи, когда джентльмены разговаривают!
Ворон в знак презрения повернулся на месте и показал Ватсону хвост.
– Жертвы кораблекрушений нередко сходят с ума, – сказал Холмс. – Мы ещё в своем уме, Ватсон? Мы разговариваем и ссоримся с птицей? Или это галлюцинация?
– Галлюцинации не гадят, – сказал Ватсон, брезгливо отстраняясь он прилетевшего на палубу подарка сверху. – Это точно Хугин.
– Тогда зачем он здесь? – спросил Холмс.
– Наверное, за нами наблюдают, – сказал Ватсон. – Сколько помнится, всё, что видит ворон, его глазами видит бог Один, его хозяин. Нас инспектируют, Холмс, другого объяснения я не нахожу.
– Так суеверия торжествуют над вполне себе разумными умами, – развёл руками Холмс. – Я не прочь посудачить о мифах и религиях, но только у старого камина и за чашкой чая. От кофе со сливками или с ликером тоже не откажусь. Мой сосед в Суссексе мистер Пиккенс в этом смысле настоящий эрудит – он преподавал классические дисциплины в школе, а его библиотека поспорит с иным университетским собранием. Он охотно снабжает меня книгами, о которых мы потом дискутируем к обоюдному удовольствию. Но мы не в Суссексе, мой друг…
– … а на «Суссексе», на призраке, который двести лет лежал в ледяном гробу! Нас не должно здесь быть ни при каком раскладе, но мы здесь, Холмс! Я тоже ощущаю себя призраком. Логика умерла, ваша хвалёная дедукция не работает, тому, что есть, не верят ни глаза, ни уши, а того, во что они бы хотели поверить, не дано!
– Только
