с нормальным человеком. А ты, тварь, дым в жопу гонишь…
Колодный высоко поднял ногу и пнул Бестужева подметкой ботинка в грудь. Тот, не ожидавший такого поворота, опрокинулся спиной назад, больно ударился затылком о доски пола. Но тут же вскочил, словно подброшенный пружиной, еще плохо соображая, бросился вперед, плечом влетел в Колодного, столкнув его с дороги. Пинком ноги распахнул дверь. Выскочив в полутемный пустой коридор, ринулся вперед, наткнулся на вешалку с пальто и куртками, стоявшую на дороге, повалил ее, чуть не упал, запутавшись ногами в одежде.
Он чуть не лбом въехал во входную дверь, обитую изнутри дерматином, сбросил цепочку и, повернув замок, потянул на себя ручку, но открыть почему-то не получилось. Он снова повернул замок, но не успел дернуть дверь, кто-то, подскочив сзади, ударил кулаком по шее, подсек ноги. Бестужев, растянувшись на полу, попытался встать в отчаянной попытке все-таки добраться до двери, но кто-то склонился над ним, тяжелые удары справа и слева оглушили, не дали разглядеть, что происходит. Кто-то крикнул: дайте наручники. Его перевернули лицом вниз, вывернули руки, щелкнули браслеты.
Когда загорелся верхний свет, он почему-то опять оказался возле поваленной вешалки с одеждой, стал хвататься за вещи, когда его за ноги поволокли обратно в комнату. Начальник, в рубашке с засученными рукавами, стоял в стороне, рядом были два молодых оперативника, которые дотащили его до темного угла, второй парой наручников пристегнули к трубе отопления. Он закричал, что есть силы, но захлебнулся в своем крике, когда его ударили по лицу.
Колодный, серьезный и мрачный, сидел на кухне, глядя через оконное стекло на двор и темные окна. Временами ему казалось, что он один человек во всем городе, который не спит. Тогда он делал глоток воды из стакана и прикуривал сигарету. Тишина была обманчива, она наступала лишь на минуту, но вскоре становилось слышно, как в комнате в противоположном конце коридора громко говорит, почти кричит майор Орлов, а вот ответы отсюда не расслышать. Так и подмывало ворваться в комнату и тряхнуть этого референта так, чтобы из штанов выскочил и сказал хотя бы пару слов правды.
В комнате что-то загремело. Потом наступила тишина, дверь открылась, в коридор выволокли Бестужева, дотащили его до туалета, там долго возились, наручниками пристегивали его к длинной трубе между чугунным бачком, закрепленными где-то под потолком, и унитазом. В кухню вошел Орлов, сел у стола и закурил.
– Он хоть что-то сказал? – спросил Колодный.
– Он назвал имя. Маргарита Докучаева.
Колодный привстал и снова сел.
– Не ожидал, – сказал он. – На днях к ней в гости заехал. Планировал у нее прослушку установить. Значит, не напрасно. Кстати, ее покойный муж работал вместе со мной. С этой дамой Разин в теплых отношениях. Скоро мы ей займемся. Спросите у него: кто и по какой причине пытался сжечь письмо?
Орлов поднялся и вышел. Колодный не смог усидеть на месте, он задыхался от нетерпения и злости на референта. Кажется,
