style="font-size:15px;"> То ли дело, когда они с Наташей венчались. Ни тебе приданого, ни гостей, вместо кружевного покрова на головку невесты – тучки небесные, а вместо богатого пира – утка, пирог с яблоками да пряный сбитень с лесным мёдом.
Когда шли с венчания, встретили на Пушкарской блаженную Ксению. Кланяясь ей в пояс, Маркел сразу понял, что им послан добрый знак, будто солнышком осиявший их с Наташей супружество.
Жена, голубонька, прочитала его мысли как по Псалтири и тихо прошептала, только для его ушей:
– Счастливые мы с тобой, Маркелушка, ох и счастливые! Молюсь, чтобы хоть частичка нашего счастья перешла на детей и внуков.
– И я молюсь, – шевельнул губами Маркел. – Верю, и заступница наша, петербургская, о нас молится. Сам видал, как она на ночь в лес уходит и кланяется на четыре стороны.
Он посмотрел в Наташины глаза, любимые и глубокие, как озёра, и подумал, что Господь не зря послал в мир любовь, ибо она и есть Царствие Небесное на земле.
Через много лет, когда родные будут провожать купца третьей гильдии Маркела Волчегорского в последний путь, близ Смоленского кладбища они увидят огромную толпу горожан. Телеги, повозки и кареты запрудят мостовые, начиная с Большого проспекта, что тянется через весь Васильевский остров.
Пробиваться ко входу придётся в объезд, с обратной стороны кладбища. Заплаканная Наталья взглянет на детей, внуков, невесток, что будут жаться друг к другу, как осиротевшие птенцы, и подумает, что жизнь Маркела промелькнула ласточкиным крылом и скоро совсем исчезнет за тучами.
– Почему столько народу, кого хоронят? – спросит она молодую бабу с малыми ребятишками.
Звучно всхлипнув, баба вытрет глаза концом платка:
– Блаженную нашу петербургскую хоронят, Ксению.
– Ксению…
Наталья вдруг почувствует невнятную радость, словно бы не одного отправляет Маркелушку в дальний путь, а с провожатой, что тихой походкой пройдёт вместе с ним по мосту через вечность.
Нынешнее…
Чтобы слёзы не капали на крупу, Рита промокнула глаза бумажной салфеткой. Прежде ей никогда не приходило в голову перебирать гречку. Она и сейчас не понимала, зачем усердные хозяйки это делают, просто требовалось занять руки, чтобы из пальцев исчезла противная дрожь и перестало гудеть в ушах. Шум в ушах сводил её с ума. Казалось, что ты летишь на самолёте в бесконечном рейсе и уже не веришь, что затерявшийся в пути борт пойдёт на посадку. С тех пор как раздался звонок из спортивного центра, она вся превратилась в желе, готовое вот-вот растечься по полу.
Звонила директор – энергичная дама, которую все называли без отчества, просто Мария.
– Рита… – по деревянной интонации женского голоса стало ясно, что случилось что-то страшное, почти невозможное.
Оттягивая момент, Рита с наигранной весёлостью ответила:
– Слушаю, Мария. Кстати, я тебе передала
