пойду? – спросил Грэг.
Подельник оскалился:
– Хочешь и меня захватить? Если что, и папашку замочим… – Посмотрел на свои часы. – Давай, двигай! И не чаевничай особенно. Полчаса от силы. Скоро светать начнет… – Кулек достал пистолет, положил рядом с собой.
– Зачем волыну вытащил? – насторожился парень.
– Для интерьера… Скачи!
Грэг помедлил.
– Что отцу сказать?
– Прибыл из командировки, все нормально, соскучился.
Грэг выпрыгнул из машины, широким быстрым шагом направился к дому.
В «фольксвагене» с погашенными фарами, припаркованном почти напротив дома Грязнова, дремали три молодых парня. При приближающемся шуме автомобиля они насторожились, затем до слуха донеслись четкие шаги, и они стали ждать.
Ждать пришлось недолго. Из-за угла вышел высокий человек с разбросанными по плечам длинными волосами и направился к подъезду дома.
– Он? – вопросительно прошептал один из парней, глядя на ночного гостя.
– Похоже, – кивнул второй.
– Тачку бросил за углом.
– Значит, вернется, – подвел итог третий.
Грэг набрал код при входе, толкнул тяжелую металлическую дверь. Прошел мимо спящего за стеклом консьержа, нажал кнопку лифта.
Поднялся на свой этаж, попытался своим ключом открыть дверь квартиры, но с той стороны, судя по всему, торчал ключ отца.
Грэг позвонил.
Никто не открывал. Парень нажал на кнопку звонка более настойчиво.
Наконец за дверью затопали неторопливые шаги, и голос Грязнова спросил:
– Кто?
– Батько, я…
Отец – в халате, в тапочках – открыл дверь, на лице было удивление.
– Ты откуда? Почему так поздно?
Сын отодвинул его, прошел в квартиру.
– Вроде не знаешь. Из командировки!
– Ну да… – Грязнов пошел за ним следом.
Грэг прошагал на кухню, достал из холодильника пакет сока, надорвал его зубами, стал пить без стакана. Отец молча наблюдал за ним.
– Что-нибудь случилось?
Сын сплюнул на пол что-то попавшее в рот.
– Черт… – поднял на отца взбешенные глаза. – А что могло случиться, кроме того, что сын вернулся домой?! Улыбнулся бы, обнял, обрадовался. – И снова сплюнул.
– Извини. – Петр Петрович подошел к нему, обнял, прижал. – Извини… Как съездил?
Грэг поднял на него глаза – в них были слезы.
– Пап… Соскучился… Честное слово.
Грязнов взял ладонями его лицо, стал целовать мокрые щеки.
– Спасибо, сын… Спасибо… Вот ради таких встреч… таких слов есть смысл жить. Правда, все хорошо?
– Нормально, – кивнул сын.
– А я беспокоился… Не поверишь, все время какое-то предчувствие. Плохое что-то… Тревожное. Но теперь ты дома,
