до деревни Олафа рукой подать, дорогу замело настолько, что добраться стоило неимоверных усилий. Тем более что Рун, был не в силах справиться сам, и часто приходилось помогать товарищу сделать еще шаг. Он что-то бормотал о теплой кровати и еде. Казалось парнишка бредил, но Олаф не мешал ему, сам погрузившись в размышления, он старался позабыть о ноющем теле и крепком морозе.
Мысль о сегодняшнем утре, самая приятная. Проснувшись, он выбрался из своей заброшенной хибарки. Тишина над еще спящей деревней радовала слух. У дома стоял давно высохший дуб, видавший времена, когда вместо деревни еще рос густой лес.
Взгляд мгновенно привлек ворон. Огромная черная птица, в два раза больше размером чем любой ее собрат, восседала на ветке и угрюмо уставилась на парня.
Олаф растерялся от ее взгляда и невольно поклонился, на огромное удивление – ворон поклонился в ответ. Парень какое-то время, не веря своим глазам рассматривал птицу. "Какой уважающий себя ворон будет кланяться такому оборванцу как я?" – спросил он себя.
Ворон продолжал наблюдать. Олафу стало не по себе, но набравшись храбрости и исполненный детской наивности, он обратился к птице:
– Великий ворон, я прошу простить меня за то, что обращаюсь к вам. Возможно, Один услышит нас… Мы нуждаемся в помощи…
Одинокая слеза покатилась по щеке парня, но быстро смахнув ее рукой, Олаф насупился. Нет, он не будет плакать, только не он.
Ворон вдруг каркнул, нарушив тишину долгим эхом и будто вновь поклонившись парню, взлетел. Несколько раз взмахнув крыльями он скрылся за деревенским частоколом, оставив изумленного парня одного. Может, все-таки он его понимал?
Жестокая реальность вновь вернула Олафа из мира грез. Один из караульных пнул его требуя поторопится.
Наконец показался частокол, а в нос ударил запах теплых очагов. Дозорные на башнях перекинулись парой слов, тяжелые ворота со скрипом отворились, разгребая наметённый снег.
– Зайдем к старику Руги? – поинтересовался Рун. – Так хочется есть… Хоть краюху хлеба…
– Ты слишком скромен, – возразил Олаф. – Клянусь твоими рваными сапогами! Руги задолжал нам рыбу.
Старик жил на другом конце деревни и частенько выбирался к ручью за стеной. Стражники нечасто шныряли у его дома и даже не пытались отобрать рыбу, как часто делали со всем, что им понравится. Единственный лекарь на всю деревню слишком ценился. Ведь после войны болезни нахлынули повсюду, порой даже маленькая царапина способна лишить человека жизни в страшных муках. Несмотря на все молитвы, солдаты чаще заходили за помощью к целителю, ведь он знал, как вылечить болезни и магического характера – проклятия разрушенных капищ и тотемов довольно часто преследовали церковников.
Большую часть деревни составляли деревянные дома с соломенной крышей, и ветхие, напоминавшие об умирающей культуре северян длинные очаги. Хижина гончара уже осталась позади, а справа показалась кузница Хельна, но дети всего этого не замечали,
