пустело. Подруги Беллы, соседки по комнате, тоже разъехались кто куда, и она не преминула этим воспользоваться. Заблаговременно сообщила родителям, что экзамен по биохимии выпадает на второе января и она просто физически не может участвовать в семейном празднике. Белла считала себя достаточно взрослой, чтобы наконец отпраздновать новый год самостоятельно, а не в тесном, сжимающем горло кругу семьи. Она встречалась с Бродягой почти два месяца, но жилищно-коммунальные условия не позволяли им уединиться и как следует насладиться общением в более живой и интимной форме. До новогодней ночи – ещё три дня, а Белла уже знала точно, что 31 декабря комната её свободна, и строила далеко идущие, волнующие планы. Вечером Валера пригласил её в кино на последний ряд. «Чёрт, очки забыла!» – расстроилась Белка. «Ты что, кино идёшь смотреть?» – спросил Валера, и она весело засмеялась. Ей нравились немного грубоватые шутки друга.
…После фильма ребята не спеша гуляли по проспекту Майорова, и Белка, как настоящая женщина, начала разговор издалека:
– Где ты встречаешь Новый год?
– Не знаю… Знаю, что с тобой, только не знаю, где, – самоуверенно ответил Бродяга.
Девушка продолжала играть в невинное любопытство и спросила:
– А какие у нас варианты?
Хотя на самом деле ей хотелось сказать просто: «Белая ночь. Дамы приглашают кавалеров – встречаем у меня». Но она, в соответствии с воспитанием, полученным в школе и дома, лишь намекнула, что, возможно, подружки разъедутся.
– Отлично! Мечты сбываются! – воскликнул Валера.
– А если они не уедут? – поинтересовалась Белла.
– Что-нибудь придумаем, – беспечно сказал Бродяга, который верил в свою звезду и счастливый случай не менее чем религиозный фанатик. Белла же всегда и во всём сомневалась, поэтому не могла расслабиться и пустить дело на самотёк. Она обо всём заботилась и беспокоилась лично.
Тридцать первого в девять часов с шампанским и цветами Бродяга по-хозяйски постучал в дверь…
– Мы ж договорились в десять? – удивлённо спросила Белка.
– К чему эти условности? Счастливые часов не наблюдают! – сказал Валерка. Он был нетерпелив и начал целоваться, ненавязчиво раздевая подружку, как только переступил порог.
– Давай подождём до Нового года, ещё даже за стол не садились, – с лёгким упрёком сказала Белла.
– Я, конечно, голодный, но не настолько, – отшутился Валера.
И Белка позволила случиться тому, к чему втайне от самой себя давно стремилась…
Они лежали на Ленкиной кровати, потому что та стояла у окна, и дым от сигареты вытягивало в открытую форточку. Молчали. Наконец Белка не выдержала и спросила:
– О чём ты сейчас думаешь?
Большого опыта половой жизни у Бродяги не было, но по рассказам старших бывалых товарищей он знал, что надо сказать что-то приятное. Как назло, ничего, кроме «Post coitum omnia animalia tristia sunt» («Каждое животное печально после соития»), в голову не пришло. Явно не подходит – мудро решил он и сказал
