вот я и попросил об услуге, последний раз, так сказать.
– Пап, ты что наделал-то? Он же не трогал меня. Я ходила, как кошка вокруг него, – бью кулаками грудь круглую. – А он не пальцем. Я ведь даже сама его поцеловала. Папа! Папа! Вытащи его. Сейчас же, звони и вытащи.
Отец трет лицо, потом затылок чешет.
– Нет пока с ними связи. Через недельку появится, я, конечно, подсоблю…
– Папа! – ору я на него. – Ты невинного человека на смерть отправил. Там мать убивается!
– Завтра сделаю все, что могу, а теперь иди спать. Живо, сказал, – я знаю этот взгляд. С таким взглядом отец всегда за ремень брался. И я отшатнулась.
– Дочь…
– Я спать. Завтра поговорим.
Только вот я, конечно, не поговорила. Первое, что я сделала, это Камилю снова позвонила. У него есть несколько знакомых хакеров, а у меня есть доступ к военной базе. Мне нужно найти Марата. Поехать к нему. И вот тогда отец точно его вытащит. Без вариантов.
А насчет моей вины в смерти отца его. Мне очень жаль, я даже не знала ничего. И я скажу ему об этом. И своим спасением смогу загладить свою вину. А потом скажу, как сильно люблю его и в покое оставлю.
Любить, конечно, не перестану. Особенно теперь, зная, как давно на самом деле нас связала судьба. Ведь я могла врезаться в кого угодно, в то же дерево или фуру, но почему-то судьба столкнула меня именно с его машиной. С его семьей, заставила вызвать в нем ненависть ко мне.
И будем честны, он не слишком успешно справился с задачей меня ненавидеть.
Глава 12
Марат
Жарко. По лицу струится пот, почти ослепляя. Но это ничего по сравнению с тяжестью во всем теле после долгого и утомительного боя. Настолько, что ноги на очередном подъеме подкашиваются. Но главное, впереди уже виден госпиталь. А значит, шанс, что не сдохну.
– Марат, брат, ты в порядке? – Наиль подлетает ко мне, пока встать пытаюсь. Сам бы спасался, но нет, ко мне лезет. Помогает встать, но я все равно отталкиваю. Не люблю я этого. Не время.
– Давай, шагай, малой, иначе сам без башки останешься, – киваю на населенный пункт, до которого не меньше километра. Туда несем раненых, туда же ведем мирных, что выжили в мясорубке.
Все-таки каждый раз возвращаясь в места, где боевые действия идут регулярно, вспоминаешь, какое дерьмо этот мир.
И что все, что остается порой – выживать.
Мне дали бригаду молодых бойцов, а они все только со скамьи школьной. Вот и Наиль тоже.
Я так хотел покончить с этим, так хотел нормальным стать.
Не просыпаться от каждого шороха, не реагировать агрессией, если ко мне со спины подходили, мать с сестрой уже хотел из деревни нашей вывезти.
Я просто жить хотел. Но черт дернул меня на просьбу Даниленко отозваться. Зачем? Я только потом понял, когда анализировал по пути сюда.
Посмотреть на дочь его хотел. Понять, справился ли с лютой ненавистью, которую она во мне пробуждала. Справился,
