что я вспомнила. Да как я вообще могла забыть?!
Я достаю телефон, отходя в сторону, подальше от шума, от газующих машин и начинаю среди череды контактов бесполезных в моей жизни людей искать тот самый. Главный.
Смешно.
Контакт, который так и не произошел.
«Марат». Его номер на месте. И я смотрю на сверкающие черные цифры на белом фоне как ученый, который наконец обнаружил новый вид растения или животного. Так, словно меня в скором времени ожидает как минимум мировая слава, а как максимум вечная жизнь. Господи, как в груди-то горячо. И как страшно, словно прыгать предстоит головой вниз с высотки. Но, несмотря на эмоции, я делаю глубокий вдох и смело нажимаю вызов.
Так же смело, как целовала Марата в жаркий летний день. Словно погружаясь в прохладу чистейшего озера.
Гудок. Давай же.
Еще гудок. Пожалуйста, возьми трубку. Скажи, что ты не забыл меня.
Пальцы покалывает.
Кожа огнем горит.
Вот рту пересохло.
Но ответа нет.
Интересно, он остался на море?
У него там дом? Или он из Москвы?
Будет, конечно, неудобно переезжать, но вуз можно найти и в Краснодарском крае – поближе к нему.
Я упорная, знаете.
Я не обижаюсь, не удаляю номер, я продолжаю звонить.
Снова и снова.
Отмахиваться от Камиля, который зовет меня в гущу событий, не обращаю внимания на главаря шпаны, ставшего новым проектом Садырова. Я просто звоню. Еще. И еще. И когда я уже отчаиваюсь, когда собираюсь задохнуться от боли и разочарования, на том конце провода слышен звук поднятой трубку. Треск. Дыхание.
Он забыл меня за месяц?
Я даже опешила.
Он просил звонить, только если о помощи просить. А о какой помощи?
«Приезжай, я не могу без тебя».
Марат, наверное, рассмеется.
«Приезжай, я сломала ноготь?».
Да нет, у меня они не ломаются.
«Приезжай, мое тело в огне.».
Реально, сказать, что у меня температура, отравление, я умираю. Пускай долг отдает, приезжает лечить.
«Ага, а в Москве нет врачей?», – спросит он.
Господи, что я ему скажу?
И внезапно, когда я прокручиваю мысленно наш диалог, слышу взрослый, женский голос. С довольно выраженным татарским акцентом. Я его ни с чем не спутаю.
– Кто говорит? Алло?
– Здрасьте… – как неудобно-то.
Может, он номер не тот записал? Или написал чужой. А что, вполне в его духе. Хотя нет. Марат не станет обманывать.
– Кто говорит? – голос почти каркающий, немного раздражающий.
– А можно Марата Балаева?
– А нет его. На службе он, – слышу в голосе слезы. Почему на службе? Разве у него не было планов? Он же говорил о планах. Может, отложил? – Позвоните через пять месяцев, если он, конечно, вернется.
Она
