помощи, почему-то были игнорированы. И только майор, командир соседней роты в три часа ночи выстроил свой взвод разведки и сказал им:
– На высоте идёт тяжёлый бой. Приказ о помощи не поступал. Но там гибнут наши пацаны. Я иду по собственной инициативе. Кто со мной? Гарантий, что мы вернёмся, я дать не могу.
Взвод, все пятнадцать человек, не раздумывая ушёл в ночь на высоту, помогать своим.
Солнце окрасило розовым цветом горы на западе, день обещал быть солнечным.
– Товарищ капитан, – обратился к командиру старший лейтенант, – почему нет огневой поддержки? Где артиллерия, где вертушки, где просто подмога?
– Начальство считает, что у нас всё штатно. Поэтому и приказа об отступлении тоже нет. Нам остаётся только погибнуть.
И помолчав, капитан добавил:
– Геройски.
Его солдаты занимались оружием, собирали боеприпасы. На лицах их не было ни испуга, ни отчаянья, с мрачным спокойствием они занимались своим делом.
– Слушай, старший лейтенант, мрачновато как-то, надо разрядить обстановку. Давай, «Синеву».
– Слушаюсь, товарищ капитан. Федоренко! Жив?
– Жив, – ответил ротный запевала.
– «Синеву»!
И Федоренко запел, а бойцы подхватили песню.
Расплескалась синева, расплескалась,
По тельняшкам разлилась, по беретам,
Даже в сердце синева затерялась,
Разлилась своим заманчивым цветом.
Боевикам песня не понравилась, и их командир закричал:
– Русские, сдавайтесь!
– Русские не сдаются, придурок.
– Сами придурки, бараны. Вас свои предали и продали.
– Раз предали – значит не свои.
– Мы вам дадим деньги. Семнадцать тысяч баксов. Хорошая сумма. Мы просто пройдём мимо вас. И всё! Ваше командование вас не накажет. Всё согласованно.
– Засунь ты свои баксы знаешь куда?
– Мы всё равно пройдём, а вас будем резать, как баранов.
– Ты сюда ещё дойди, горный козёл, мы тебе рога пообломаем.
Федоренко насмешливо запел:
Ты же бойся синевы, ты утонешь.
Боец строчку переделал, тем самым оскорбив полевого командира. Командир сам с удовольствием пел эту песню в Афгане, но он помнит Грозный, испуганных русских новобранцев с искажёнными от страха лицами, идущие на штурм его позиций. И пришлось отступить. Отступить его орлам! Позиции они вернули, но пришли другие русские в тельняшках с синими полосками и с позиций пришлось бежать. Вот тогда там и зазвучала «Синева», дерзко зазвучала. И, при попытке вернуть позиции назад, его бойцы как в стену упирались. Тогда он и возненавидел некогда любимую песню, и понял, что русские на светлой стороне и сражаются за что-то великое, которое и сами толком не понимают. Ту войну русские, не раз преданные своими командирами и оболганные журналистами, проиграли. Но вот они вернулись; и они всё равно победят; они уже побеждают.
А
