случилось? – спросил Гена.
– Нет ещё.
– Тогда что?
– Сегодня пятница.
– И что?
– День шофёра. Они всю неделю ездили, нервы напрягали, в пятницу надо расслабиться, стресс снять. Хотя, мой каждый день стресс четвертинкой снимает.
– А как же на маршрут выходит? Там не проверяют?
– Проверяют. Гвоздикой зажёвывает. Да он у меня с рулём родился, шофёр от Бога. Хоть пьяный, хоть трезвый, хоть с закрытыми глазами – приедет куда угодно и без аварий.
– Вон, какой орёл! Что ж он у тебя тогда такой ревнивый? Обычно ревнуют неуверенные в себе люди. А он у тебя красивый, бабам, наверное, нравиться.
– Наверное, – как-то с внутренней болью сказала Люба.
– Есть подозрения?
– Есть. Мы жить с ним перестали как муж с женой. Он мной как бы брезгует. А недавно, стирая бельё, я от его трусов почувствовала отвратительный запах, – она помолчала, подбирая слово, но не подобрала и сказала смущённо: – запах влагалища чужой женщины.
– Отвратительный?
– Для мужчины он, может быть, и приятный, а для женщины он отвратительный.
– Может быть, показалось?
– Может быть, но позавчера опять тот же запах.
– Да, печально. У него был повод тебя ревновать?
– Я ему досталась не девочкой, – пряча глаза, сказала Люба.
Гена хмыкнул:
– Не ты первая.
– Валера у меня деревенский, у него другие представления. Был у меня один. Мы с ним со школы дружили. Дружили, дружили, жениться обещал, а как дошло до этого, ну, ты понимаешь?
– Понимаю.
– Девственность-то он мне нарушил, да у него дальше ничего не получилось. Он обвинил во всём меня, обиделся, убежал и с тех пор обходил меня стороной. А в чём я виновата, я не понимаю.
– В том, что связалась с уродом и тряпкой.
– Нет, он так мальчик красивый.
Гена посмотрел на неё удивлённо и улыбнулся. А Люба думала о чём-то своём.
– Так кто у меня был первый? Мой школьный товарищ или Валера?
– Сложно сказать. Но тут тот случай, когда важно не что мы думаем, а что о нас думают.
Люба молча вздохнула.
– Ладно, Любаша, не расстраивайся, всё обойдётся. Не зверь же он у тебя?
– Вот то-то и оно, что зверь.
– Он тебя, что? Бьёт?
– Бьёт, – вздохнула Люба. – И мама ногу сломала из-за него. Он налетел на меня с кулаками, мама бросилась меня защищать, да упала и сломала бедро. Теперь она ходить больше не сможет.
На глазах появились не прошеные слёзы, Любовь их смахнула. Гена обнял её нежно, жалея. Она повела плечами:
– Не надо.
Люба и Сёма появились на детской площадке через полторы недели.
– Не обошлось? – толи спросил, толи сказал утвердительно Геннадий.
– Нет, – тряхнула волосами Люба. – Но здесь, наверное, сама виновата.
– Это как это?
– Валера
