не сойдет ей с рук, – строго сказал он, когда позвал Вальтера к себе, – но я слишком люблю своих дочерей, чтобы долго на них злиться. В конце концов, их такими создал я, наказывая их, мне следует наказать и самого себя. Поэтому я поступлю иначе. Отдаю ее судьбу в твои руки. Она подчинится любой твоей воле, выполнит любое твое желание. Надеюсь, ты не прогадаешь и примешь верное решение. Действуй, Вальтер.
И одобрительно похлопал по плечу, не сомневаясь ни на мгновение, что капризам и своеволию младшей дочери пришел конец.
И что сделал Вальтер? Он сглупил? Ошибся? Проявил ненужное малодушие, когда нужно было прогнуть под себя взбалмошную красавицу?
Или сознательно оставил ей лазейку? Дал шанс принять решение самой? Не захотел принуждать и неволить?
Надеясь на что? Что она сама сделает выбор, который он от нее ждал?
Да, он ждал. Но не дождался.
Внимательно выслушав его требование, она задумалась. Потом взяла его за руку, отвела в спальню и провела с ним полную безумства и бесстыдства ночь, а едва забрезжил рассвет, поднялась с постели, накинула на себя сорочку чуть плотнее воздуха, села на кровать и, помогая себе обеими руками закручивать в тугую непослушную гульку тяжелую копну светлых волос, небрежно обернулась к нему и обронила: «Мне нужно время, чтобы исполнить твое желание. Я позову тебя, когда буду готова».
И исчезла.
С капризной красавицей никогда не было просто и скучно. Хитрая, коварная, изворотливая. Упрямая. Непокорная. Хорт знает, за что он ее любил, может, именно за это?
И он ждал.
Дождался.
Позвала его через год. И снова была наполненная чувственной лаской ночь, после которой она вынесла ему плетеную из лозы люльку, обтянутую по краям волной тонкого воздушного кружева жемчужно-розового цвета.
– Ты хотел рядом ту, что будет всю жизнь любить тебя? Твое желание выполнено. – И, улыбаясь, вручила ему люльку. – Познакомься, Вальтер, это твоя дочь.
Он замер, сраженный наповал женским коварством и изворотливостью мысли, забыл, как дышать. Почувствовал себя обманутым? Преданным? Он не был готов к такому повороту событий, но быстро взял себя в руки, молча принял люльку и ушел. Она исполнила его желание, придраться было не к чему.
Так неожиданно в его жизни появилась Вивьен.
Пожалел ли он хоть раз потом, что все повернулось именно так?
Ни разу.
Правда, поначалу у него теплилась надежда, что материнские чувства проснутся в любимой женщине и у них получится самая настоящая семья.
Зря надеялся.
Материнские чувства, конечно, проснулись, но гораздо позже. И дорого обошлись и ему, и Вивьен. Лучше бы так и спали.
Дочь.
До появления в его жизни Вивьен Вальтер раньше никогда не задумывался, что с маленькими детьми столько забот. Он и на руки-то первое время боялся ее брать. Нежно гладил темноволосую головушку, разговаривал, позволял хвататься крохотными ладошками за свои пальцы и подтягиваться, а на
