удивлённо подняв брови. – А на фига мне, по-твоему, чужой фэйс в кармане мариновать? Смысл-то какой?
– Та ладно прикидываться, – ехидно осклабился он. – Хочешь, чтобы все тебе завидовали, вот и весь смысл!
Как ни странно, эти слова бесхитростного уроженца сибирской глубинки нисколько тебя не задели. Напротив, внезапное тепло разлилось в груди: вон какая девчонка ждёт тебя из армии – ведь, и в самом деле, наверняка многие пацаны могут позавидовать!
Ты и сам теперь не понимал, почему сразу не выделил Нину среди прочих девушек, окружавших тебя в институте. То есть, она, разумеется, нравилась тебе, иначе и быть не могло. Но не более того. Просто нравилась… Зато рядом всегда имели место подружки – весёлые, раскованные, легкодоступные. Когда вы собирались всей группой на очередную студенческую вечеринку, ты, как правило, не знал заранее, у кого из них останешься ночевать; но всегда у кого-нибудь оставался. И привык к этому. И воспринимал как должное, без лишних эмоций. Просто тебе казалось, что сантименты здесь ни к чему. И подруги отвечали тебе взаимностью. Вы делились незамысловатым обоюдным удовольствием, совершая обмен жидкостями без ненужных обещаний и ритуальных девичьих слёз, всё по-честному.
С Ниной – другое дело.
Вы учились в одной группе. Иногда ходили вместе в кино. Заглядывали в кафе, когда случалось «окно» между лекциями. Но всё это – так, от нечего делать. Без какого-либо дальнего прицела. Если ты и догадывался, что нравишься ей, то, во всяком случае, не предполагал, что из этого вырисуется нечто серьёзное.
По-настоящему всё началось на дне рождения Нины.
Её родители уехали с ночёвкой на дачу. Поэтому квартира оказалась в полном распоряжении вашей «тёплой» студенческой компании… Как водится, засиделась допоздна. Пили шампанское и водку. Танцевали. Ты приглашал Нину, а она – тебя.
Ты отчего-то ощущал необычайную лёгкость в душе и поступках: всё – этот вечер, люди, сама жизнь – казалось податливым, доступным, подвластным твоей воле, если не предназначенным единственно для тебя. А девушка, напротив, была грустна и молчалива. Но вместе с тем от неё исходила такая нежность, что она передавалась и тебе… И ты, прижимаясь щекой к её русым волосам, чувствовал, что пьянеешь всё больше. И ещё крепче обнимал Нину. И шептал ей на ухо какую-то беззаботную и самоуверенную чепуху, острил и казался себе необычайно многозначительным.
Свет давно погасили; горел лишь тусклый ночник. Магнитофон озвучивал кассету с «ДДТ», «Машиной времени» и прочими, столь же ветхозаветными, отечественными рок-группами. На вас никто не смотрел, если не считать коротких – скользивших мимо – взглядов одногруппников и одногруппниц, занятых собой и друг другом… Среди танцующих пар вам было уютно, тесно, немного бестолково и замечательно.
А когда все разошлись, ты погасил и этот ночник. И, подняв Нину на руки, шагнул к дивану.
Ты путался в её одежде, наощупь отыскивая застёжки;
