Роман замолчал, не ожидая ответа.
Все посмотрели на мудрого проводника, уже по привычке в надежде мудрого истинного ответа.
– Такое не самоцель. Вы можете быть истлевшими, подобно Лазарю, но, если вы достойны, восстанете. Обратить грешников к покаянию, направить на путь – важнее. Воскрешаем вас для этого! – Дом непроизвольно проговорился, но провожатые приняли это на общий пафос его слов, уже принимая естественным высокопарное изложение.
Летучие мыши рассеялись. Унесло с порывом ветра. Но с ним принеслись запахи гари и пороха.
– А что у вас за фенечка? – Ольга показала на повязь.
Дом удивлённо посмотрел на молодых людей: он не знал этого слова.
– Ну, фенечка, повязка на руке. Вот, у меня их несколько, – девушка закатала рукав, показывая пёстрый набор личного реликвария. – Наверняка, что-то значит.
– А у меня анкх, – Роман чуть стянул майку вниз, по-мальчишески хвастая древним символом. – И на плече его татуировка.
– Значит же?! – не могла не поучаствовать Света.
– Значит. Можно, я не буду говорить?
Ребята согласились, что можно не говорить. А он был близок к тому, чтобы признаться.
Разговор, как ни странно, наполнил оскудевшую за этот год душу проводника новой энергией. Стало можно думать не только о том, как лучше и безопаснее пройти к ночному убежищу, но и одновременно порассуждать о себе, о цели в походе и в жизни. В жизни, он решил, что уже сделал что-то хорошее и не следует больше бояться чего бы то ни было! Только необходимо помогать – всем, каждому. Даже одному единому. Хватило бы только души: её истончение, оскудение христианского духа в нём чувствовалось Дому беспрерывно; это состояние поселилось месяца три назад, и было ясно, что не уйдёт.
Заодно пропали, перестали различаться цвета. Всё стало цвета хаки. К этой потере чувствительности добавился моральный дальтонизм: не мог же он воскрешать и исцелять всех. Темп поражения жизни превосходил не столько силу фенечки (интересное слово! необычное!), сколько его личные возможности восприятия. Наверное, для этого дела плохо, что он интроверт.
«Только бы не применять повязь как оружие! Не оружие!» – Дом повторял это про себя снова и снова, воспитывал другого себя, который импульсивен и задёрган. «Или, может, бабахнуть сразу по всем и закончить это всё?! Или, может, совсем не применять?» Внутренний диалог – нехороший симптом, но, значит, душа как-то ещё движется.
«Наверно, я даже какой-то новый, пусть пока непризнанный и неизвестный святой!»
– Спасибо вам! – сказал он ребятам невпопад.
– Да пожалуйста! – Ольга поняла, что это продолжение мыслей проводника стоит поддержки.
– Идти будем чаще непрямо! Глупых вопросов не задаём! Если нас остановят, говорите только правду! Сам факт лжи будет хуже – здесь все уже научены различать! При любых встречах – не шутим, в основном молчим!
Все
