боты Всевышнего о своих созданиях.
Царь Яма прищурился на водяные всполохи, вгляделся в пену, раздуваемую порывами ветра, попытался что-то разглядеть через туманную морось. Но… Ничего.
– Из духовного мира, через Вселенную, омывая Солнце и планеты, реки несут освобождение каждому, – размышлял Царь. – Господь сказал: «Среди рек я – Ганга!» – Яма прикрыл глаза и мысленно распростёрся в дандоват. – Склоняюсь к лотосным стопам, сознаю твою силу и мощь, Мать. Даже здесь, на Амуне, планете безбожников и демонов, ты не оставляешь попыток очистить грехи глупцов, потерявших связь с истинным домом. Жаль, никто не ценит твои дары.
Новый порыв ветра растрепал чёрные волны. Вновь показалось Царю, что он кого-то видел. Всё оказалась иллюзией, тенями, обманом.
– Смотрю на тебя, о Великая Ганга. Смотрю, как смотрел мириады раз: от истоков до вулканических лав преисподней, где ты, встречаясь с огнём, испаряешься, восстанавливаешь первородную структуру, чтобы вновь обрушиться снегом любви на священные вершины Меру. Смотрю на тебя и не узнаю. Скажи мне, ничтожному слуге Бога и твоему смиренному преданному, почему ты приняла такое грозное обличие?
Яма остановил ход мыслей, ушёл в тотальное слушание. На лице Царя появилась ироничная улыбка: голос Ганги не зазвучал в его просветлённом разуме.
– Впечатляюще выглядишь, Богиня. С трудом могу разглядеть дальний берег. Всегда поражала твоя способность двигать глубокими водами, равными морям. О Великая Ганга, это место – чакра тьмы? – свёл брови Яма. – Должно быть, Амун – чакра тьмы?.. Молчишь? Знаю, здесь ты не желаешь разговаривать. Возможно, не со мной. Вот с тем, кто бредёт по илистому дну в лютом холоде и мраке, ты явно пообщалась. Кто он?
Спину Царя обдало волной жара. Бушующий шторм, глиняный утёс и грязное месиво водопоя – всё озарилось золотым свечением. Чёрные воды Ганги у берега на мгновение стали прозрачными.
– Прими мои поклоны, о великий Царь, – послышалось сзади.
– Склоняюсь к твоим лотосным стопам, божественный странник, – вполоборота ответил Яма и еле заметно кивнул.
– Что привело тебя на трещину? – с интересом спросил оранжевый старик.
Верховный исполнитель наказаний расплылся в зловещей улыбке.
– Мертвец идёт. – Движением головы он указал на воду. – Я пришёл засвидетельствовать исход величайшей аскезы, неслыханной по своей жестокости и безумию.
– Так и есть, – с тревогой выдохнул Нарада.
– Ты же знаешь, я сведущ в подобных делах, – продолжал Царь. – Боль исправления – моё служение. Я вершил суд на Питри-локе, как внезапно почувствовал запредельные муки с восьмого планетарного уровня. Даже в Аду нет таких страданий, а тут Амун – планета с незначительной исправительной нагрузкой. Меня обуяло любопытство. И вот я здесь. – Яма сделался задумчивым. – Тысячи агхори приходят на эти берега: жгут мистические костры, совершают аскезы и ритуальные омовения. – Царь затих на мгновение, обратив взор к страннику. – На моей памяти всего два аскета предприняли попытку переплыть Гангу над амунианским разломом. Первый не вышел на берег, второй идёт.
– Он справился, – шёпотом сказал Нарада.
Яма поморщился от сильного порыва ветра.
– С той стороны в воду вошёл человек. Тот, кто сейчас выходит на берег, никакого отношения к людям не имеет. И дело не в том, что идёт труп, нет, сейчас я говорю о душе, которой не место в материальной иллюзии. Как и тебе, о величайший слуга Бога.
– Я выполняю важное поручение.
– Как может быть иначе, – внимательно посмотрел на старика Яма. – Сердцем понимаю – твоя миссия подразумевает страдания. – Небо разразилось громом и молнией. – Мы давно знакомы, странник! Не сомневаюсь в праведности твоих деяний и всегда смиренно выполняю просьбы. Однако чувствую, на этот раз всё не так однозначно. Вот гляжу на тебя и думаю: не созерцаю ли я проекцию?
– Ты очень проницателен, Царь. – Яма задумчиво свёл брови и прищурился. После небольшой паузы монах добавил: – Я эманировал с позволения Бога.
Новый порыв ветра хлестнул дождём по лицам собеседников.
– Прости моё невежество, – склонил голову Бог смерти.
– Это ты прости меня за смущение. Великий Царь, не могу оставить твои вопросы без ответов.
– В таком случае кто он?! – резко указал пальцем в воды Ганги Яма.
Нарада поклонился, затем коснулся лба ладонью правой руки и махнул ею в сторону собеседника.
Повелитель смерти пошатнулся от удивления. Черты лица разгладились. После некоторого замешательства он кашлянул в кулак и благостным мягким голосом спросил:
– Ты зовёшь его своим учителем?
– А
