ткнул пальцем в иллюминатор командир. – Смотри сколько трупов. Целое побоище.
Пилот свёл брови.
– Согласно доктрине, суд произойдёт на месте. Ты спустишь курок.
– Давай сажай, – огрызнулся лейтенант. – Разберёмся.
Патрульный борт выпустил опоры и, раздувая сигнальный дым, сел на берег. Трап откинулся, из десантного отсека энергично вышли трое солдат.
– Ганимед, проклятье! – выкрикнул командир, когда разглядел стоящего в одних лохмотьях воина с сигнальной ракетницей в руке. – Брось это дерьмо в сторону! Что с тобой?
– Нихрена, – прорычал за спиной лейтенанта один из солдат и толкнул локтем сослуживца. – Это он, что ли, сделал?
– Чё, думаешь нереально? – ответил тот, посмотрев на трупы. Затем поморщился, сплюнул и с ненавистью прошипел: – Серомордые ублюдки.
Ганимед опустил поднятую руку и отшвырнул шашку в сторону. Та упала факелом в лужу. Дыма стало значительно меньше.
– Ты был в плену?! – строго спросил командир патруля, наставив ствол в сторону несчастного. Мертвец молчал, смотрел в грязь: сил поднять голову не было.
– Отвечай, недоумок! Я застрелю тебя!
Смерть перестала быть угрозой. Ученик странника умирал и раньше. Но сейчас он знал – ничего не произойдёт. В голове снова и снова звучали слова Нарады о Луакре.
– Отвечай, придурок! Я повинуюсь доктрине! Твои родители, в особенности отец, будут благодарны мне за избавление от такого позора, как ты. Хлопнуть тебя – величайшая честь для меня.
Ганимед никак не реагировал. Он просто стоял и с бурлением прокачивал через лёгкие воздух.
– Спрашиваю в последний раз! Ты был в плену? – Молчание.
– Где ты пропадал все эти пять спинов? А?! – Лейтенант зловеще оскалился. – Я могу сказать, что факт пленения установлен. Все будут только рады! Слышишь, сумасшедший? Ты даже не солдат! Пацаны тебя таковым никогда не считали!
Голова мертвеца дрогнула. Через мгновение командир почувствовал на себе тяжёлый взгляд.
– Что с твоими проклятыми глазами?
– У него катаракта, – сказал лейтенанту один из сержантов. – Его пытали, он точно был в плену.
– А эта бойня? Здесь серых пару сотен! – пробасил второй воин.
– Откуда трупы?! – заорал командир патруля на Ганимеда.
На лице аскета появилась гримаса боли.
– Ты их завалил?
– Кто же ещё? – сказал солдат из-за спины.
– Ты скажешь хоть что-нибудь? Признавайся! Суд идёт!
– Думаешь, он не знает доктрину и позвал на помощь просто так? – подошёл к командиру ближе один из подчинённых.
– Что ты несёшь? По-любому знает. Но это ж Ганимед – главный идиот империи.
– Да он просто не в силах говорить. Видишь, какой покоцанный. Может, и не был в плену. Завалим его, а вдруг напрасно. Доктрина не приветствует
