невоспитанной, прибавила: – И с Николой.
Чезаре хлопнул ладонями по коленям.
– Ах, Никола, дорогой мой сынок! С тех пор как он поступил в университет, мы его, паршивца, почти не видим. Хотя, надо сказать, он молодец. Сдал все экзамены за прошлый год, кроме частного права. Но ведь это такой трудный предмет. Приходится заучивать на память сотни страниц.
– А Берн?
Чезаре как будто не расслышал. Послюнив палец, он пытался стереть пятно на рубашке. Я заметила еще одну перемену в его внешности: он сбрил бороду. Без бороды в его круглом гладком лице было что-то детское.
– Никола приедет через четыре дня, – сказал он, – и пробудет здесь неделю. Думаю, он будет заниматься, он всегда так говорит, но я уверен, что он обрадуется, увидев тебя.
Флориана вышла из дома со стаканом холодного чая. В других обстоятельствах я не обратила бы на это внимания, но в тот момент я решила, что не притронусь к напитку. Каждая мелочь ранила меня, словно очередное предательство: Чезаре без бороды, Флориана, которая, вместо того чтобы побыть с нами, тут же пошла развешивать белье на веревке, натянутой между двумя деревьями, и новый обитатель фермы, Яннис, который успел переодеться и сейчас, полуголый, молча убежал в сторону фруктового сада.
Сколько часов я провела в мечтах о ферме и о них всех…
Я не решилась в третий раз спросить о Берне, а поинтересовалась, где Томмазо.
– Томми теперь тоже взрослый. У него своя жизнь. Он работает в Массафре, в отеле для богачей. Как называется отель, Флориана?
– «Замок сарацинов».
– Верно, «Замок сарацинов». Тот, кто придумал это название, не имел понятия, чем занимались сарацины в здешних краях. – Чезаре коротко рассмеялся, а за ним и я – сработал подражательный рефлекс.
Мне надо было только произнести: «Правда, что какая-то девушка забеременела от Берна?» – но почему-то казалось, что это будет, как если бы я дала пощечину Чезаре. Я смотрела, как он откидывается на спинку стула и испускает глубокий вздох.
– Думаю, обед сегодня отменяется. Слишком жарко. Но мы, конечно, будем рады, если ты еще побудешь с нами.
– Меня ждут дома.
Чезаре встал:
– Ну, если так… Я скажу Николе, что ты приехала.
Где-то в саду Яннис обивал палкой миндальное дерево. Мы слышали скрип веток и частый, как град, стук падающих орехов. Чезаре порывистым движением отер платком лицо.
– Тебе бы нужен новый велосипед, – заметил он.
Не знаю, как описать последующие дни, состояние, в которое я впала. Это было похоже на детские ночные страхи: когда я была маленькая, то ночью пристально смотрела на светящийся прибор от комаров, пока не начинала ощущать дыхание комнаты, чувствовать, как она расширяется и сжимается. Ничто больше не удерживало меня здесь, у бабушки, – разве что призрачная, безумная надежда на возвращение Берна. Да и ехать обратно в Турин тоже не было смысла:
