вот, недавно приступила к изображению внутренних органов мыши. Но выходит не очень удачно, краски смазываются. А ещё, пока рисунок подсыхает, нарисованные внутренности мышки меняют цвет. Так жалко, что, высохнув, краски перестают быть такими яркими, как хотелось бы. А мне хочется изобразить всё как можно более реалистично. Надо что-то придумать, чтобы краски не расплывались и не меняли цвет, – озадаченно сказала девочка, накручивая на указательный палец правой руки локон своих рыжих волос. – Вот, может быть, уксуса немного капнуть? Ну хорошо, я пошла. Благодарю за общение! – прощально повертев рукой над своей головой, будто мушкетёр невидимой шляпой, сказала Милка и скрылась за дверью своей комнаты.
– Ты знаешь, Аня, а ведь Милкины шутки о Смольном не так уж далеки от действительности. И у неё, на мой взгляд, есть большой шанс стать «смолянкой», как моя бабушка.
– Это как же? – с недоверием воскликнула обычно сдержанная и спокойная Анна, которую очень беспокоил вопрос, где сможет доучиться её младшая сестра теперь, после закрытия городской женской гимназии.
– Я говорю серьёзно, – продолжила Софи. – Уезжая из Петрограда, по дороге я встретила довольно большую группу женщин во главе с начальницей Смольного, княгиней Верой Голицыной, и её старшей дочерью, которая с недавних пор стала сестрой милосердия. Вместе с ними были эвакуированные из Петрограда воспитанницы с преподавателями Смольного. Они все направлялись в Новочеркасск. Я сразу узнала Веру Васильевну. Когда два года назад я приезжала на летние каникулы в Петроград, она с дочерьми Марией и Софией была у нас в гостях. Папа поддерживал с её семьёй дружеские отношения. У них тоже имение в Пензенской губернии неподалёку от нашего… было, – сделав в конце небольшую паузу, с грустью сказала Софья.
– О, какая интересная новость! Я тоже слышала, что некоторые члены Временного правительства успели уехать в Ростовскую область. Идёт Гражданская война. Многие царские офицеры устремились в Новочеркасск, под знамёна Добровольческой Белой армии генерала Корнилова. Надо непременно подробно поговорить об этом с папой! Если бы всё устроилось, мы на полтора года смогли бы переехать в Новочеркасск всей семьёй. Отец смог бы там открыть стоматологический кабинет, а я бы устроилась на любую преподавательскую работу. Ради сестры я готова на такой поступок… И что в том плохого, если люди мечтают дать своим детям хорошее образование? А для нас с отцом это вообще крайне важно, это наш главный семейный долг перед Милкой.
– Пожалуй, пойду подремлю немного, – ответила Софья, улыбнувшись Анне, и отправилась в комнату, которую ей любезно предоставили Гринберги.
Разговоры с подругой и забавной Милкой немного отвлекли Софью от бурных событий минувших дней. Однако, оставшись наедине с собой, она всё равно ощущала внутреннее волнение и беспокойство за своё будущее. Стараясь унять нервную дрожь, девушка задремала. Сквозь сон она услышала, как возвратился доктор Гринберг.
– Отец, пока Софи спит у себя, я
