месяца назад моя семья противостояла польскому гангстеру. Кому-то по имени Мясник. Никто, разумеется, не посвящал меня в разборки. Аида потом как-то вскользь упомянула об этом. Ее старший брат убил бандита. И на этом история закончилась.
Или мне так казалось.
– Ты работаешь на Мясника, – говорю я, но это больше похоже на писк.
Теперь мужчина возвышается прямо надо мной, и я практически ощущаю жар, исходящий от его тела. Волны отвращения изливаются из него, когда он смотрит на меня сверху вниз своими яростными глазами.
Этот человек ненавидит меня. Ненавидит так, как никто и никогда в моей жизни. Кажется, он бы с радостью содрал плоть с моих костей своими ногтями.
– Его звали Тимон Заяц, – чеканит блондин, отрезая каждое слово. – Он был моим отцом. И вы убили его.
Он имеет в виду, что моя семья убила его.
Но в нашем мире грехи семьи ложатся на плечи всех, в чьих венах течет кровь преступников.
Наконец мне удается нащупать дверную ручку. Я пытаюсь повернуть ее за спиной.
Но кусок твердого металла остается неподвижным.
Я заперта с этим чудовищем.
Мико
Несса в ужасе. Она так дрожит, что зуб на зуб не попадает от страха. Девушка судорожно пытается нащупать дверную ручку позади себя, и когда ей это, наконец, удается, хочет открыть дверь и выбежать в сад. Но та заперта. Юной Гриффин некуда деться, разве что пробить собой стекло.
Я вижу, как пульсирует под тонкой нежной кожей жилка на ее шее. Я почти ощущаю вкус адреналина в ее дыхании. Ее страх словно сахар – делает этот миг еще более сладким.
Мне кажется, Несса вот-вот расплачется. Этой девушке определенно недостает силы духа. Она слабая, как младенец. Избалованная принцесса американской знати. Сейчас она начнет умолять меня о пощаде. И я запомню каждую мольбу, чтобы передать ее семье, прежде чем я расправлюсь с ними.
Но вместо этого девушка делает глубокий вдох и расправляет плечи. Несса закрывает на секунду глаза, и ее губы приоткрываются, когда она медленно выдыхает. Затем большие зеленые глаза открываются снова и глядят прямо на меня. Широко распахнутые, испуганные, но полные решимости.
– Я не убивала твоего отца, – говорит девушка. – Впрочем, я знаю, как думают люди, подобные тебе, так что мне нет смысла спорить. Но и удовольствия смотреть на то, как я молю и унижаюсь, я тебе тоже не доставлю. Так что делай, что должен.
Несса поднимает подбородок, ее щеки пунцовеют.
Она считает себя храброй.
Думает, что сможет выстоять, если я захочу ее пытать. Если захочу сломать ее кости одну за одной.
Я заставлял взрослых мужчин взывать к матери. Могу только представить, что я мог бы заставить ее делать со временем.
Разумеется, стоит мне поднять правую руку, как она отшатывается, ожидая удара по лицу.
Но я не собираюсь делать ей больно. Пока.
Вместо
