до экзаменов. Так сказать, промежуточной аттестации.
Верстовский требовал, чтобы она разложила состав аромата за очень короткое время. Духи специально подбирал сложные, чтобы помучить самоуверенную ученицу и утереть ей нос. Иногда так и случалось. Она легко слышала верхнюю и сердечную ноты, а вот до шлейфа дело доходило не всегда. Слишком много наслоений было в аромате.
Верстовский обзывал ее коротконосой тупицей и снова отправлял учиться. Серафима не сопротивлялась. Ей уже нравилось. Кроме того, как подозревал Константин Геннадьевич, сидя в лаборатории, она не сколько училась, сколько косила от работы в саду и теплице.
«Только бы эта нахалка не обленилась окончательно», – сокрушался Верстовский, боясь, что скоро ему самому придется полоть и поливать.
Однако делать было нечего. Он ведь и сам получал от своих педагогических опытов удовольствие. Все большее, надо признаться.
– Смотри, Серафима. В этой мензурке аромат, созданный Оливером Креспом для Дольче-Габбана. Он имеет четырнадцать наград. Кроме того, представлен в Музее искусств и дизайна в Нью-Йорке как один из самых значимых ароматов столетия.
– Название не скажете?
– Разумеется, нет! Никаких подсказок! Это будет твоей наградой, если сработаешь на пятерку.
– Уф!
– Что? Боишься?
– Еще чего!
– Ну так дерзай!
– Держу! То есть дерзаю!
Он думал, что девчонка будет маяться с полчаса, но она вернулась ровно через три минуты.
– Имей в виду: ошибешься – останешься без сладкого.
– Еще чего! – снова услышал он.
Нипочем не угадает!
– Верхние ноты – цитрусы: мандарин, бергамот, грейпфрут, еще – можжевельник. Ноты сердца – розмарин, перец, палисандр.
На базовых спалится!
– Шлейф – мускус, мох и… ладан.
Чертова кукла!
– Не грейпфрут, а кожура, и мох дубовый.
– Все равно мох!
– Нет, именно дубовый. И перец не обычный, а сычуань.
Серафима глянула исподлобья.
– Не сдала?
Вот было бы хорошо, если бы не сдала! Посмотрел бы он на ее надутую морду!
– Это «Light Blue». Мужской аромат.
– А есть и женский?
Она вдруг радостно вытаращилась.
– Так я сдала?
– Будем считать, что так, если распишешь парный женский.
– Ну это проще простого!
– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! Уверен, что срежешься!
– Еще чего!
Она поднесла пробник к своему ужасному носу и в ту же секунду сказала:
– Вверху – яблоки.
– Какие именно?
– Зеленые. Еще бамбук и колокольчик.
– Точно не василек?
Серафима скорчила «козью морду».
– Сердечные?
– Жасмин,
