утыкается в газету, кто-то смотрит в окно. Только сейчас понимаю, что за все время, пока здесь нахожусь, не видел ни одного улыбающегося лица. Ни в очереди у кассы, ни здесь, в вагоне поезда. Даже рабочие, рассаживаясь, не обменялись ни одной шуткой. Глаза у всех грустные. Впрочем, я стараюсь не задерживать взгляд на лицах, так как быстро встречаю удивленный и ― как правило ― недовольный встречный взгляд.
Не знаю, как называется язык, на котором я говорю во всех мирах, но текст в газетах ― тоже на том языке.
Открываю газету под названием «Сводки». Интересного мало: ни скандалов, ни забастовок, ни войн. Не то чтобы я очень хотел почитать о смертях и несчастьях, но это дало бы хоть какое-то представление о месте, в которое я попал. Если же верить газетчикам, в этом мире все тихо и ровно: шахтеры добыли столько-то угля, сталелитейщики отлили столько-то металла. На последней странице ― реклама швейных машинок и какого-то кафе, а также частные объявления. Зато я выясняю, как называется страна, в которой нахожусь, ― Стринор.
Приносят чай. Пассажиры, постукивая ложечками, меланхолично размешивают сахар в стаканах. Я делаю то же самое, стараясь не выделяться и украдкой продолжая наблюдать.
Этот мир, как мне кажется, похож на мой родной. Во всяком случае, здесь ничто не кажется непривычным или слишком странным. Даже отсутствие улыбок на лицах вполне объяснимо ― в конце концов чему радоваться?
Теперь главное, не обознаться ― понять, правда ли это мой дом или мне надо будет снова плыть по черной реке непонятно куда.
Вторая газета со странным названием «Твоя полоса» оказывается совсем непохожей на предыдущую. Она наполнена только хорошими новостями, шутками и анекдотами.
«Посетительница парикмахерской на улице Паромщиков нашла свое счастье. Лизия М., выйдя на улицу и глазея по сторонам в ожидании реакции мужчин на ее новую прическу, не заметила воришку, который подобрался сзади и пытался залезть в сумочку Лизии. Но Рон К., проходивший мимо, успел поймать негодяя. Молодые люди сдали карманника полисменам, и это нежданное знакомство Лизии и Рона имело продолжение ― они зашли в кафе выпить по чашечке кофе, а дальше все, как в красивом романе…»
«Старушка Лона Б., возвращаясь с почты, нашла возле канализационной решетки купюру номиналом в двести талеров. Счастью Лоны не было предела! Тем более что в этот же день она выиграла в почтовую лотерею ― сумму, правда, не столь значительную, но лишь подтверждающую Общий Закон…»
И все в этом роде: кто-то чудесным образом избавился от многолетней хвори, кто-то внезапно обогатился, кто-то встретил любовь своей жизни… Словно в мире, в котором трудятся газетчики этого издания, нет плохих новостей.
Смешные истории, прочитанные мной под остывающий чай, поднимают мне настроение, и я ловлю себя на том, что улыбаюсь. Когда поднимаю глаза, натыкаюсь на сердитый взгляд сразу нескольких пассажиров. Может, в поезде нельзя улыбаться?
По приезде в Хламб иду гулять по городу. И быстро понимаю, что мрачные люди тут везде, а не только на вокзале и в поезде. Видимо, это какой-то мир мрачных людей.
