в телегу к Третьяку, как услышал уже знакомое «покашливание».
Он обернулся: хозяин, улыбаясь, «покашливал», а рядом стояла Пелагея с подносом, на котором было две стопки.
Тихомир взмолился:
– Тихомир Богданович! Помилуйте! Так мы к поезду не успеем!
Хозяин потер руки:
– Давай на посошок!
Тихомир вздохнул:
– Уже была «застольная» – в знак уважения к тем, кто остался за столом.
Потом была «подъемная» – за покидание стола.
За ней была «на ход ноги» – за движение от стола.
За выход за порог была «запорожская».
После нее за выход во двор была «придворная».
У меня и посоха-то нет, чтобы «на посошок» пить!
Хозяин настойчиво подходил к Тихомиру:
– Давай, давай. Традиции нарушать нельзя!
Тут он внезапно оступился, вылив настойку на штаны:
– Черт!!!
Тихомир соскочил с телеги.
– Пелагея!!! Неси графин!!! – прокричал хозяин.
Тихомир воспользовался конфузом и вылил настойку на землю:
– Тихомир Богданович! Я уже! Благодарю вас от всего сердца. Действительно, пора отправляться.
Хозяин в расстройствах пожал плечами и махнул рукой.
Они еще раз обнялись, и телега тронулась по колее.
Прибежала Пелагея с графином и новыми стопками. Хозяин хотел налить себе, но тут уже вмешалась его жена:
– Тихомирушка, да хватит уже сегодня! Пожалей себя…
Хозяин, смахивая слезу, в сердцах запустил графином куда-то в кусты палисадника.
Подъезжая к воротам, Третьяк в голос рассмеялся:
– Повезло тебе, Тихомир!
Тот вопросительно посмотрел в ответ.
Третьяк еще больше рассмеялся:
– Дальше были бы «стременная» – за то, что поставил ногу в стремя, – и «седельная» – за то, что сел в седло. И поверь, то, что ты не верхом, не имело бы никакого значения!
Тихомир утер лоб.
Третьяк продолжил:
– Но и это еще не все! Потом бы была «приворотная» – перед выездом за ворота – и «заворотная» – за то, что все-таки сумел выехать за ворота! Я Тихомира Богдановича знаю!
Когда мужчины подъехали к лесной дороге, Тихомир посмотрел на лесную избушку, и… телега, проехав мимо, свернула в сторону города.
Внезапно Тихомир почувствовал какую-то тревогу. Его лицо обдуло сильным порывом ветра, в рот набилось лесной паутины.
Из-за деревьев за телегой наблюдали Игнат и бородатый мужик со шрамом. В руках у них были топоры.
Невдалеке послышались выстрелы, разносящиеся по всему лесу.
Игнат рассержено сплюнул на землю.
Третьяк остановил телегу и начал смеяться:
– «Заворотная» скачет.
