с ведьмами мерещились, и оборотни, и тени грозных викингов на ладьях со звериными головами. Да, это было занятнее любой Америки. Вроде и свое, не чужеземное, а неведомое все же. Близкое и далекое, желанное и опасное. Словно какой-то сон, да, причудливый сон, в который можно войти… И лучше делать это с таким умным и вдохновенным вожатым, как этот их учитель в буденовке.
Каспля дальше текла в вольных заливных лугах, наполненных кряканьем диких уток, посвистом куликов, кваканьем лягушек в укромных заводях, напоенных духом цветов. Кое-кто из мальчишек бывал здесь с отцами или старшими братьями на рыбалке и весенней охоте, но многие эти заливные луга видели впервые, и радости их не было границ. Они будто прозревали. Так вон какая Каспля-река! Вот каков этот путь из варяг в греки. Тут и впрямь могут идти ладьи с товаром и воинами.
Лодки шумно двигались меж низких луговых берегов, а вверху задумчиво куда-то направлялись пышные облака. Или это были острова, а синева меж ними – как проливы моря.
И только один из участников экспедиции дерзко думал, что рано или поздно будет бороздить и эти небесные реки. Это был Сеня Жарковский с облупленным обгоревшим на сельских трудах носом. Он дольше других глядел туда – в зовущую синь. И узил глаза, как хищная птица.
И почему-то ему в какой-то миг этого плавания и почудилось, что на самом деле добраться в этот Вержавск только и можно по воздуху, дурацкая какая-то мысль-то… Но следующие события как будто и подтвердили не мысль даже, а предчувствие.
К обеду флотилия дошла до впадения речки Жереспеи в Касплю. Напротив, на высоком просторном сухом сосновом берегу, стояла деревня Лупихи.
Хотя уже и время обеда миновало, и давно пора было остановиться, передохнуть, поесть, но ребята и слышать не желали об остановке, всех захватило это движение к древнему городу и всем хотелось подальше уплыть от села, как можно подальше от бедности, и зависти, и несбыточных надежд. Под стать им был и Адмирал с расплеснувшимися из-под очков глазами. Ему тоже не терпелось уйти все дальше и ближе – ближе к тому Вержавску, который в странном озарении предстал в тот роковой день, к Вержавску, с которым были связаны его сны и желания. Наверное, проще ему было бы добраться туда одному, сесть на попутку в Каспле и доехать до Демидова, оттуда пойти хоть пешком, впрочем, нет, далековато, и трудно топать по лесным дорогам, лучше взять велосипед у старого боевого друга, живущего в Демидове, Галактиона Писарева. Когда-то они вместе освобождали Демидов – тогда еще Поречье – от белобандитов, захвативших город на три дня и заливших его кровью, от боевиков братьев Жигаревых и барона Кыша… Барон – какой он барон, так, сынок помещика, а вот, поди ж ты, прозвали бароном…
И долго потом они ломились за остатками банд по дебрям Оковского леса вместе с Галактионом, Локтем, как его все звали. Пока пуля не прошибла Евграфу грудь на вержавской гряде. А Локоть с остальными так и не взяли Кыша. И никто не сумел схватить его или пристрелить. Пометавшись еще
