из родного дома, разлучив с людьми, которых я любил больше всех во Вселенной. Меня отрезали от поселения, которое я помогал строить, от пяти тысяч соотечественников, которые, возможно, только и остались от человечества. Семейную жизнь и служебные обязанности, дававшие, несмотря не повседневные тревоги и заботы, ощущение определенного комфорта, сменила компания мучительницы с лицом призрака и темного корабля, которого я не знал и которому не доверял.
Но меня больше беспокоило вовсе не то, что со мной сотворила Сидра, не разлука с моим народом, не бегство из Солнечного Дола и не пребывание на борту «Косы».
Меня тревожили трещины, которые вдруг открылись в моей душе. Трещины едва заметные, как микродефекты зубной эмали, но обещавшие стать источником страданий.
– Доброе утро, Мигель. – Сидра сидела за столом, допивая свежевыжатый сок. – Надеюсь, ты всем доволен?
– А если и нет, какая разница?
– Ясно. – Она кивнула, будто утвердилась в каких-то подозрениях. – Вижу, ты намерен продолжать в том же духе. А я-то рассчитывала, что хороший сон сделает тебя сговорчивее.
– В смысле покорнее?
– Я бы предпочла нормальное сотрудничество. И все же… как насчет того, чтобы немного развлечься после завтрака? Сядь, прошу тебя.
– Невил Клавэйн был рыцарем Кидонии, – сказал я, садясь.
– Правда?
– Тебе, конечно же, прекрасно известно, что я это знаю. Не могу представить, чтобы ты позволяла мне рыться в архивах «Косы», не регистрируя все мои запросы.
– И чем тебе помог краткий экскурс в древнюю историю?
– Лучше расскажи сама.
– Клавэйн был интересной личностью, – задумчиво проговорила Сидра. – Сперва заклятым врагом сочленителей, одной из высокопоставленных фигур в Коалиции за нейрочистоту. Но случилось нечто, заставившее его изменить взгляды. Мы знаем, что его взяла в плен Галиана, предводительница врагов. Однако в конце концов он вернулся к своим, похоже продолжая верить в прежние цели. И все-таки что-то в нем изменилось – пребывание в плену заронило в душу крошечное зернышко сомнения.
– Я прочитал кое-что еще. Его спровоцировали на измену.
– Вот как? – спросила Сидра, будто сей факт не был ей известен.
– Клавэйн отправился на Марс с мирной миссией, намереваясь склонить сочленителей к заключению какого-то договора. Тогда он еще полностью верил в правоту своего дела. Но мирную инициативу стремились сорвать его собственные сторонники. Сочтя Клавэйна расходным материалом, его обрекли на смерть, обвинив в этом сочленителей. Однако история говорит нам, что он остался жив. И самого факта предательства оказалось достаточно, чтобы он перешел на сторону Галианы.
Сидра широко раскрыла похожие на черные озера глаза:
– Наверняка измена причинило ему немалую боль.
– Надо полагать.
– И тот, кто совершил это преступление, наверняка был очень рад,
