всем уважении, мэм, на этот раз мы не уйдем, не поговорив с вашей дочерью. – Офицер Дюмон присаживается на стул рядом с кроватью. – Кара, ты сможешь ответить на несколько вопросов об аварии?
Я перевожу взгляд на мать, потом на полицейского:
– Наверное…
– Что ты помнишь об аварии?
Я помню каждую секунду.
– Не очень многое, – бормочу я в ответ.
– Кто был за рулем грузовика?
– Мой отец, – отвечаю я.
– Твой отец.
– Совершенно верно.
– Куда вы направлялись?
– Домой, он забрал меня от подруги.
Мать складывает руки на груди:
– Простите… Но с каких пор автомобильная авария приравнивается к уголовному преступлению?
Офицер смотрит на нее поверх блокнота:
– Мэм, мы просто пытаемся составить связную картину случившегося. – Затем он поворачивается ко мне. – Почему грузовик съехал с дороги?
– Там был олень… – отвечаю я. – Он выбежал перед нами на дорогу.
И это абсолютная правда. Я просто умалчиваю о том, что произошло до столкновения.
– Твой отец пил перед тем, как сесть за руль?
– Он никогда не пьет, – говорю я. – Волки чуют запах спиртного за версту.
– А как насчет тебя? Ты что-то пила?
Мое лицо наливается краской.
– Нет.
Офицер Уигби, до сих пор молчавший, делает шаг вперед:
– Знаешь, Кара, будет намного проще, если ты честно расскажешь нам все как было.
– Моя дочь не пьет, – сердито вмешивается мать. – Ей всего семнадцать.
– Мэм, к сожалению, эти два факта не исключают друг друга. – Уигби достает листок бумаги и протягивает ей. – Вот результаты анализа. Когда вашу дочь привезли в больницу, в крови у нее обнаружили алкоголь. И в отличие от вашей дочери, анализ не лжет. – Офицер поворачивается ко мне. – Итак, Кара, что еще ты скрываешь?
Люк
Мои приемные братья из племени абенаки верят, что их жизнь неразрывно связана с жизнью волков. Много лет назад, когда я впервые приехал в Канаду изучать, как натуралисты из индейских племен отслеживают миграцию волков вдоль Морского пути Святого Лаврентия, я узнал, что они считают волков наставниками и учатся у них охоте, воспитанию младшего поколения и защите семьи. Раньше никого не удивляло, что шаманы абенаки вселяются в тело волка и наоборот. Французы называли восточные племена абенаки, обитавшие в Мэне и Нью-Гэмпшире, Natio Luporem, то есть волчьим народом.
Абенаки также верят, что есть люди, которые живут между миром животных и миром людей и не принадлежат полностью ни к одному из них.
Джозеф Обомсавин, старейшина, у которого я жил, говорил, что к животным обращаются те, кого подвели люди.
Полагаю, это обо мне. Мои
