отлично, – сказал он Майклу вслух, – все лучше, чем в караван-сарае жить. Вот только окна надо чем-то заклеить.
– Стекольщиков надо на базаре поискать, – сказал Майкл.
Сергей подумал, что он догадался отчего начальник тюрьмы предложил им пожить в своем доме. Они ведь его чуть обустроят, да еще за это сами платить будут.
В октябре начинался сезон бурь. За одну ночь в дом могло намести столько песка, что потом его придется неделю выметать, да и то весь не выметешь, и он будет везде; в еде, в воде, на губах, зубах и одежде.
Стекольщиков они не нашли. Вместо стекла решили использовать полиэтилен. Попросили, чтобы рулон им из Душанбе привезли. Но потом купили его на местном рынке и затянули им оконные проемы, скрепляя его скотчем. Скотчем заклеили и все щели, но полной герметизации так и не смогли добиться. Песок все равно проникал внутрь дома.
Полиэтилен был мутным, света пропускал немного, поэтому в комнатах всегда было мрачно и темно, а полиэтилен этот напоминал бычьи пузыри, которыми затягивали оконные проемы в глубокой древности.
У американцев тоже был небольшой простой в творческом процессе и они, наравне с русскими, убирались в своем новом убежище. Один этаж в доме находился над поверхностью земли, второй – под. Это скорее даже какое-то бомбоубежище было, где начальник тюрьмы, вероятно, собирался пережидать налеты авиации или артобстрел. При прямом попадании, в том случае, если в подвале будут люди, то он станет для них отличным склепом.
На крыше они установили антенны для спутниковых телефонов.
Полы были голыми. Стоило только снять кроссовки или ботинки, оставшись в одних носках, как тут же чувствовался этот пронизывающий до костей холод. Они раздумывали, как решить эту проблему. Но к вечеру хозяин притащил ковровые синтетические покрытия. Их постелили на пол, и ходить по нему стало даже приятно, а вот мебели в доме так никакой и не было.
Нет, чтобы уж стенку за свой счет здесь соорудить или шкаф какой-то – речи не шло. Они могли обойтись даже без кроватей, постелив свои матрасы на ковровое покрытие, но монтировать сюжеты, сидя на полу, было очень неудобно. Пришлось вновь ехать на базар, искать там столяра, договариваться с ним, когда он сможет сделать небольшой столик, на котором могла бы уместиться монтажная пара.
Базар был шумным и грязным. На деревянных прилавках горами высились; сухофрукты, сладости, лепешки, пуштунки, сандалии, одежда. Какой-то маленьких мальчик лет пяти поднял с земли банановую корку и запустил ее в Сергея, но не попал. «Хорошо еще, что он не вздумал кинуть в меня камешком», – подумал Сергей.
Никакой тревоги они не испытывали, хоть у них за плечами были рюкзак, набитые деньгами, а местное население не питало к ним никаких дружественных чувств.
Сергей давно уже стал замечать, что везде где русские, произнося название местных населенных пунктов, говорят букву «а», афганцы говорят «о», то есть со своеобразным говорком, свойственным жителям Поволжья.
