своими ленками.
– Красавцы, почти как форель!
– Не знаю, форель у нас не водится.
– Зато у вас таймени. Надеюсь, повезет.
– Куда они денутся. Шивера не последняя. Потом и парочка порогов будет, Гена карту смотрел. Вы идите первым, а я следом, на зачистке.
Далеко профессор не ушел. Блесна все-таки зацепилась. Надо было помогать. Попытался забрести в воду, но рано началась глубина. Велел держать леску внатяг и побежал за лодкой. Подплыл со стороны реки, подцепил леску шестом, и блесна, застрявшая в донных камнях, освободилась.
– Спасибо, Никола, блесенка дорогая, за валюту покупал, и уловистая оказалась. А ты что, ни одной не поймал?
– Не берет пока, не беспокойтесь, успею.
– Ну-ка, покажи снасть. – Осмотрел, крутнул пальцем катушку. – «Ленинградская», если бы ты знал, сколько «бород» я на ней сделал, распутывать никаких нервов не хватало. У меня запасная буржуйская в коробке лежит, хочешь попробовать?
– Спасибо, я к своей привык.
– И блесна прям-таки на акулу. – Достал из кармана пластмассовую коробочку, покопался в ней и протянул желтую блесенку. – Дарю.
– Да не надо.
– Бери, не стесняйся. У меня целый арсенал, из каждой поездки привожу.
Было неудобно. Только глаз-то загорелся, захотелось попробовать. Пока стояли, к ним подошел Василий. Профессор при нем вывалил рыбу в лодку. Показал на ленков.
– Смотри, какие красавцы!
– Вы бы видели, сколько этот крокодил Гена наворочал. На простую удочку, даже без червей, на какую-то обманку, «мушкой» называется.
– Хариусы?
– И ленки тоже. Один даже крупнее ваших. Говорит, что и таймешонка поймал, но в речку выпустил, маленький якобы. Может, и наврал.
– Маленьких таймешат положено отпускать, пусть растут и плодятся.
– А маленькие – это какие? – полюбопытствовал профессор.
– Где-то до трех кило.
– Не слабо. – И предложил подождать, пока Гена подгонит лодку забирать Василия, чтобы посмотреть на его ленков. Присаживаясь на камень, подстелил куртку.
– Простату надо экономить.
После шиверы началось длинное мелкое плёсо. Никола толкался шестом, а профессор, сидя на носу, кидал блесну, но никто не брал, даже щуки. Под лодкой просвечивало дно, выложенное ровным замшелым плиточником. Ловить было бесполезно, но разуверять самолюбивого старика не стал. Гену догнали в перекате, но тот махнул рукой, чтобы плыли дальше. Причалил, когда речка сузилась и шест едва доставал до дна. Улово на изгибе реки показалось ему обещающим, отправил туда профессора, а сам решил опробовать «буржуйскую» блесну, не отходя от лодки. На первом же забросе взял крупный ленок. Пока его вываживал, профессор добрался до улова. В надежде, что ленки стоят парами, бросил еще несколько раз.
