Ее жених, еще совсем недавно, казалось, полный жизненной энергии, обаятельный, веселый, остроумный, теперь лежал перед ней почти без признаков жизни.
И тут она вспомнила их короткие встречи в Копенгагене, когда во время прогулок по парку и долгих бесед цесаревич вдруг умолкал, замыкался в себе и гримаса боли искажала его лицо. Значит, уже тогда эта коварная болезнь мучила его! А он не подавал виду, не знал, не верил, что все так серьезно, хотел наслаждаться жизнью, любить и быть любимым, верить в то, что самое главное еще впереди…
Сгустились сумерки, и в комнату внесли свечи. Николай час от часу слабел, казалось, таял прямо на глазах, лишая тех, кто был рядом, последней надежды. Понимая, что трагический конец уже близок, вся романовская семья собралась у его постели. Королева Луиза встала за спиной дочери, положила руки ей на плечи.
– Крепись, крепись, дочка… – прошептала она.
Все молились, плакали. Пришел священник, чтобы причастить умирающего. После причастия все, кроме самых близких, вышли из комнаты. Остались лишь император с императрицей. Они сидели у изголовья кровати, скорбно склонив головы. Молча молились. Александр и Минни, устроившись по обе стороны кровати, держали умирающего за руки. За эти часы, проведенные здесь, оба были настолько изнурены, что едва держались на ногах.
В комнате царила скорбная тишина.
Но вот в полночь Николай, вдруг вздрогнув, очнулся от забытья, открыл глаза и, обведя помутневшим взором присутствующих, почему-то вдруг из последних сил стиснул руки Александра и своей невесты и соединил их на своей груди.
– Все кончено, я ухожу… – едва слышно прошептал он. – Прости, Минни, я не сдержал своего слова. Я оставляю тебя. Теперь ты, Саша, должен позаботиться о ней… Посмотри, как она прекрасна… Обещай мне, что ты не оставишь ее одну. Будьте вместе и будьте счастливы… А я там… буду радоваться за вас…
Ни он, ни она в этот трагический момент не осознали всей глубины этих отчаянных слов умирающего, не поняли того, что в этот последний миг своего земного бытия он определил судьбы своего любимого брата и своей невесты. Он хотел, чтобы его несостоявшееся счастье досталось им, самым дорогим ему людям.
Это были последние слова умирающего. Все было кончено. В свои семнадцать лет принцесса Дагмар, бедная крошка Минни, стала невестой-вдовой. В тот момент ей казалось, что жить дальше уже не имеет смысла и она уже никогда не будет счастлива, что судьба бедной русалочки стала и ее судьбой. Нет, ее принц не полюбил другую. Его просто не стало.
Она не смогла его спасти…
Вечерело. Потемнел и, казалось, нахмурился старый сад. Закатное солнце озарило холодным красным светом притихшую к ночи гладь моря. Ее верный слуга, старый казак Тимофей, принес и зажег настольную лампу. Спросил, не холодно ли ей и не пора ли идти в дом. В ответ Мария Федоровна лишь молча отрицательно покачала головой.
Поклонившись, казак ушел. И императрица снова осталась наедине со
