style="font-size:15px;"> – Это что, глупая шутка?
– Прости, я забыл…
А перед ней – ее дневничок в бархатном переплете.
Сидят двое и тихо беседуют.
«Со стороны может показаться, что это заботливый отец привел дочку-студентку на эту выставку, чтобы она отдохнула, отвлеклась от своих учебников перед институтскими экзаменами. От жаркого июльского солнца их укрывает спасительной тенью серый брезентовый навес и густые кроны старых лип, а вокруг, на залитых солнцем аллеях самой большой выставки страны – огромного, вечно шумного города-парка, нескончаемое броуновское движение праздно гуляющих людей, веселый хаос толпы, – записывает он в своей тетрадке, совершенно забыв, что, кроме него, его собеседницу никто не видит. – По обочинам главного проспекта выстроились стройные ряды павильонов-дворцов, удивительных творений воспрянувших духом после кровавых лет войны архитекторов.
Музыка, льющаяся из репродукторов, сливаясь с музыкой воды цепочки удивительных фонтанов, птичьим гомоном и говором толпы, создает неповторимую симфонию воскресного дня.
– Как здесь красиво! – задумчиво глядя по сторонам, говорит девушка. – Как хорошо, что мы сегодня здесь. Это место чем-то напоминает мне Петергоф: такой же простор, такая же красота и такое же буйство цветов и фонтанов…»
– Впервые я оказалась в Петербурге осенью 1866 года, – между тем продолжает свой рассказ Минни. – Была середина сентября, но день был таким же теплым и солнечным, как сегодня. Я покинула дом и прибыла в Петербург вместе со своим братом Фердинандом. До свадебной церемонии было еще далеко, и Саша, кажется, ни на час не хотел оставлять меня одну, знакомил меня с красотами русской столицы. И все же нам редко удавалось уединиться, укрыться от бесконечно окружающих нас своим вниманием и попечением многочисленных Сашиных родственников и придворной знати. А когда удавалось, мы были счастливы, весело болтали, смеялись, радуясь нашей встрече и продолжая узнавать друг друга. Саша говорил, как не хватало ему меня, когда мы расстались и он вернулся из Копенгагена сюда, в Россию. А я рассказывала ему о том, как ждала нашей встречи и как страшилась того, что какая-нибудь новая случайность может помешать нашему счастью… «Я была уверена в искренности ваших чувств, – говорила я ему, – но вы снова были так далеко от меня, и кто знает, думала я, не разлучит ли меня и на этот раз жестокая действительность с теперь уже по-настоящему любимым человеком…» Не разлучила. Жизнь вручила нам на долгие годы счастье быть вместе… Я вижу, я слышу и переживаю эти первые дни, первые впечатления снова и снова так живо, так ярко, словно все это было вчера. Саша рассказывал мне, что вернулся домой в сильном возбуждении после нашего объяснения. Ему не терпелось поделиться с близкими своими переживаниями. Однако в Петербурге всем было не до него. Отец, рассеянно выслушав его рассказ, поспешил к своей новой любовнице – Екатерине Долгоруковой, которая как раз была на сносях. А мать, переживая очередную измену похотливого супруга, уехала из Петербурга и слегла. Сидя у ее постели,
