подлезть к окнам, да узнать, что же князь удумал.
Посреди Княжьего сада раскинул косматые лапы большой родовой дуб гратских князей. Говорят, духи, благословляя княжий род, велят сажать дерево, и покуда оно будет стоять и процветать – род тот не переведётся.
Волк тихо перебрался на дуб. Он приник к грубому толстому стволу, полез вверх. Третий этаж оказался бабским. Небольшая комната, в одно окно, тускло освещалась единственной свечой. В углу дремала молодая девка, а у мерцающей свечи сидела старушка и с закрытыми глазами что-то вязала. Возле пустой люльки сидела женщина. Она была отвёрнута, так что лица не разобрать. Этажом выше расположилась княжеская опочивальня.
Огромная резная кровать под пологом. В углу, на возвышении сидел на стуле Брониимир, перед ним – стол и богатый сундук. На столе сразу три свечи.
Князь сурово хмурил брови и внимательно вслушивался в тишину.
В окне появился награйский колдун, подошёл к столу и тихо заговорил:
– Духи не слуги человеку, ни колдуну, ни князю. Тебе давно стоит с этим смириться.
– Я велю тебе узнать у своих Духов! Они точно знают! – ударил по столу Брониимир.
– Если бы они могли указать мне преступника, я бы давно его тебе привёл. Не потому, что ты так велишь, а потому что мой долг – подчиняться воле Духов, – невозмутимо ответил колдун. – Ты сам заслужил это наказание. Ты попрал Высшую Волю! Нам завещано было свыше, что князь живёт для народа, а не народ для князя. Духи злы на тебя, и проклинают твой род за злодеяния.
– Не забывай, с кем говоришь, колдун! – ударил по столу Брониимир.
– О! Это я прекрасно помню, – возразил Мудромысл, расхаживая по комнате. – Я был бы рад забыть, кто такой Брониимир Даромирович Награйский. Твой отец был прав, отослав тебя из Награя. Духи проклянут твоё княжение и княжество.
– Отец меня не отсылал, он повелел мне править славным городом Гратой! Править так, как будет угодно мне и только. Если твои духи молчат, ты – скоморох, а не колдун! Тебя стоит на праздниках выставлять, чтоб там ты свои фокусы с огнём за медяки показывал!
– Ты держишь меня пленником в твоём городе, угрожаешь мне и велишь подчинить Духов. Насколько низко ещё ты сможешь пасть? Погляди на себя, Брониимир. Ты – чудовище!
– Конечно, куда мне до излюбленного вами Любослава. Духи нарекли его наследным правителем Награя. Обласканного и изнеженного, словно баба, юнца!
– Прекрати оскорблять моего князя, – поднял руку колдун.
Брониимир открыл было рот, желая выплюнуть ещё какую-то гадость про брата и его княжество, но, вместо этого, страшно выпучил глаза и схватился за шею. Он непонимающе указывал руками на своё лицо и шею, словно невидимая рука душила его, и он пытался сказать об этом колдуну.
Мудромысл опустил руку:
– Прошу, князь, подбирай слова, когда говоришь со мной.
– Иди, – пропыхтел Брониимир.
– Что? – переспросил колдун.
