Чувства были ясными. Глаза привыкли к темноте, впрочем, то здесь, то там вспыхивали слабые огоньки. Я поняла, что мы находимся в узкой галерее, проходящей по окружности через огромные подземелья Оперы.
Однажды, друг мой, всего лишь однажды, я спускалась сюда, но остановилась на третьем подземном этаже, не осмелясь идти вглубь подземелья. А между тем ниже простирались еще два этажа, где мог разместиться целый город. Но меня заставили обратиться в бегство мелькавшие внизу фигуры, и я поспешно вернулась наверх. Там, возле огромных котлов, стояли демоны в черном и, орудуя лопатами, вилами, ворошили горящие уголья, поддерживая пламя. По мере приближения угрожающе раскрывалась багровая пасть печи…
Так вот, в то время как Цезарь неспешно продвигался вперед в той кошмарной ночи, со мной на спине, я вдруг заметила там далеко совсем крошечных, будто в перевернутом бинокле, демонов в черном перед пылающими угольями калориферов. Эти существа то выныривали из темноты, то снова растворялись в ней… Наконец исчезли совсем. Некто в черном по-прежнему поддерживал меня, а Цезарь шел уверенно, сам отыскивая дорогу. Не могу даже приблизительно сказать вам, сколько времени длилось это шествие в ночи; казалось, что мы то и дело поворачиваем и спускаемся по какой-то бесконечной спирали все ниже и ниже, к самому центру преисподней, или, может быть, это у меня кружилась голова? Все же вряд ли это так. Голова моя оставалась ясной. В какой-то момент Цезарь расширил ноздри, шумно втягивая воздух, и понемногу ускорил шаг. Я почувствовала, что воздух стал влажным, и тут Цезарь остановился. Ночь стала светлее. Теперь нас окружало голубоватое свечение. Я огляделась, пытаясь понять, где мы очутились. Мы находились на берегу озера, свинцовые воды которого терялись во мгле, но в голубом свете я разглядела маленькую лодку, привязанную к железному кольцу на мостках.
Разумеется, я слышала о существовании подземного озера, поэтому для меня в этом видении не было ничего сверхъестественного. Но вообразите, при каких исключительных обстоятельствах я оказалась на берегу! Души мертвых, приближающиеся к Стиксу, не могли бы ощущать большее беспокойство! Сам Харон не мог бы выглядеть более мрачным и немым, чем человек в черном, который перенес меня в лодку. Прекратил ли эликсир свое действие? Или свежий воздух окончательно привел меня в чувство? Но мое оцепенение развеялось, я сделала несколько движений, и все мои страхи возобновились. Видимо, мой мрачный спутник обратил на это внимание; резким жестом он отогнал Цезаря, который быстро растворился в темноте галереи, и до меня донесся только звонкий стук подков по каменным ступеням, потом человек отвязал лодку от железного кольца, сел за весла и начал быстро и сильно грести. Его глаза, поблескивавшие из-под маски, не отрывались от меня; я ощущала тяжелый взгляд неподвижных зрачков. Вокруг простирались тихие воды озера. Мы скользили в голубоватом свете, затем снова погрузились во тьму и причалили. Лодка ткнулась во что-то твердое. Меня вновь подхватили на
