соседству с дворами Михаила Салтыкова и покойного князя Петра Буйносова-Ростовского, тестя Василия Шуйского. Двор был большой и богатый. За Воротынскими числилось три десятка холопов, вооружённых пищалями, которых он должен был брать с собой в государевы походы. Тут же, за двором Салтыковых, находился двор боярина Петра Шереметева. По другую сторону, за двором Буйносовых, стояли дворы Юрия Хворостинина, Андрея Телятевского, и далее был двор князя Дмитрия Трубецкого. Тот разругался со своим дядей, князем Никитой Романовичем, и съехал из Кремля сюда, в Китай-город, на Никольскую. И сейчас здесь, на Никольской, жила только жена князя Дмитрия, княгиня Мария Борисовна. Она коротала время с одной малолетней дочерью, тогда как её муж находился в бегах, при Тушинском воре.
Дородная и медлительная, тётка Екатерина вышагивала короткими неторопливыми шажками, переваливаясь с боку на бок, как гусыня. Она шла так, будто всё происходящее было затеяно ради неё. Поэтому все невольно подлаживались под её шаг.
За Воротынскими шёл Дмитрий Шуйский с младшим братом Иваном. Иван был молодым человеком, чуть старше Скопина. Он стоял во главе Стрелецкого приказа и ещё не был обременён семейными узами. Предстоящая церемония была для него не нова, и на лице у него, ещё юношески гладком, с короткой курчавой бородкой, была явно написана скука.
Князь Дмитрий же непривычно хмурил брови. И от этого он, холёный и упитанный, выглядел озорно, мальчишкой, случайно угодившим на торжество святых.
За Шуйскими шли братья Головины и князь Василий Куракин, свояк Шуйских.
Подле алтаря семейство Шуйских встретил протопоп Ипполит с дьяконом и церковными служками.
Весь обряд крещения мелькнул для князя Михаила как одно мгновение. Он же готовился к немалому испытанию и замешкался, когда они остановились. Так что тётка даже легонько подтолкнула его локтем: дескать, проснись, князюшко…
Кумушки, помощницы крестницы, распеленали младенца, и Екатерина передала его князю Михаилу.
Князь Михаил осторожно взял на руки крохотное и беспомощное существо, шагнул вперёд и на вытянутых руках вручил его дьякону. Тот ловко подхватил младенца, подошёл к крестильнице и отдал его протопопу.
Протопоп принял младенца и окунул его в купель со словами: «Крестится раб Божий Алексей в царство Христово земное! Аминь!»
Младенец отчаянно заголосил, напуганный внезапным погружением в воду. Но не успел он как следует вякнуть, как снова оказался на руках у Екатерины, и кумушки сноровисто опять запеленали его.
Протопоп окропил всех святой водой и поздравил Воротынских с крещением сына. Князь Иван Михайлович и Ульяна поцеловали у него руку. И все, весьма довольные собой, покинули церковь.
Всё остальное происходило уже в хоромах Воротынских.
Князь Дмитрий уселся за стол рядом с братом Иваном и как-то сразу растерял беспечность, с какой смотрелся вот только что в церкви, стал серьёзен.
Борис
